4.2.1. Кодекс Борджиа, окончание

КУЛЬТ ГРИБОВ

4. Культ гри­бов в Ацтек­ской импе­рии и цар­стве миштеков

4.2. Грибы в доис­пан­ских пик­то­гра­фи­че­ских кодек­сах
4.2.1. Кодекс Бор­джиа, окон­ча­ние

Грибы

Фото 1[1]. «15. Ицпа­па­лотль, Обси­ди­а­но­вая бабочка, чичи­мек­ская богиня, цици­митль». Стра­ница 66, фрагмент

Что каса­ется гри­бов, то на мини­а­тю­рах Кодекса Бор­джиа похо­жие на них изоб­ра­же­ния свя­заны в основ­ном с Дре­вом Тамо­ан­чана. Его листья, как и в Кодексе Фейервари-Майера, напо­ми­нают шляпки гри­бов, но не круг­лые, а вытя­ну­тые и с ост­ро­ко­неч­ным вер­хом. Они окра­шены в цвета золота, неф­рита и крови. Пол­но­стью древо изоб­ра­жено на мини­а­тюре стра­ницы 66 (фото 1 и 2). Из раз­вер­стой раны на его стволе бьют потоки чаль­чи­уатль. Мини­а­тюра посвя­щена богине Ицпа­па­лотль («Обси­ди­а­но­вой бабочке») в каче­стве покро­ви­тель­ницы 15-й тресены (три­на­дца­ти­дневки) риту­аль­ного кален­даря тональ­по­уалли. Именно она явля­ется пра­ви­тель­ни­цей Тамоанчана.

Фото 2. Про­ри­совка фраг­мента стра­ницы 66 с ком­мен­та­ри­ями Э.-Г. Зейлера

В сере­дине верх­ней части мини­а­тюры нахо­дится стро­е­ние с красно-бело-полосатой рас­крас­кой фасада. Его Э.-Г. Зей­лер назвал Домом тьмы. Под ним рас­по­ло­жен абсо­лютно голый чело­век, летя­щий голо­вой вниз вме­сте с облом­ком трона. Глаза его закрыты. Это озна­чает, что он умер. Его изоб­ра­же­ние уче­ный сопро­во­дил над­пи­сью «паде­ние». Рядом сидит чело­век с завя­зан­ным гла­зами, кото­рый, по Э.-Г. Зей­леру, пред­став­ляет собой грешника.

Фото 3[2]. «Ицпа­па­лотль, Обси­ди­а­но­вая бабочка, чичи­мек­ская Богиня Земли, сиуа­те­тео». Стра­ница 11 «Два­дцать зна­ков дней и их боже­ства». Фраг­мент «16. Коска­ку­а­утли, гриф»

На мини­а­тюре стра­ницы 11 (фото 3) Древо Тамо­ан­чана нари­со­вано раз­руб­лен­ным на три части, из кото­рых исхо­дят потоки чаль­чи­уатль. Как и на мини­а­тюре из Кодекса Фейервари-Майера, с раз­ру­ше­нием древа свя­зан зверь, – воз­можно, койот, кот, но не ягуар. При­ме­ча­тельно, что его лапы изоб­ра­жены, подобно ногам цици­митль, с пти­чьими когтями.

Ицпа­па­лотль пока­зана здесь в каче­стве покро­ви­тель­ницы 16-го дня вме­сте с соот­вет­ству­ю­щим ему зна­ком – голо­вой грифа, или стер­вят­ника (коска­ку­а­утли). Ицпа­па­лотль, кото­рую Э.-Г. Зей­лер опре­де­ляет как чичи­мек­скую Богиню Земли и цици­митль, и кото­рая явля­ется пра­ви­тель­ни­цей Тамо­ан­чана, свя­зы­вает Тамо­ан­чан с Под­зем­ным миром и харак­те­ри­зует его как «Дом нис­хож­де­ния». В то же время само древо на мини­а­тю­рах Кодекса Бор­джиа высту­пает как некая сущ­ность, при­не­сен­ная в жертву, и источ­ник чаль­чи­уатль. Таким обра­зом, замена листьев древа на грибы, кото­рые, пред­по­ло­жи­тельно, свя­заны с жерт­во­при­но­ше­нием крови, как смер­тель­ным, так и несмер­тель­ным (кро­во­пус­ка­нием), здесь вполне была бы уместна.

Фото 4. Тла­лок, Бог дождя, покро­ви­тель 7-й тресены свя­щен­ного кален­даря. Про­ри­совка фраг­мента стра­ницы 67 с ком­мен­та­ри­ями Э.-Г. Зейлера

В своих ком­мен­та­риях к фраг­менту стра­ницы 67 (фото 4) Э.-Г. Зей­лер опре­де­ляет ветвь в руках чело­века, а зна­чит, и само Древо Тамо­ан­чана как акшой­атль. Согласно Сло­варю клас­си­че­ского нау­атля Алек­сиса Вим­мера (2004), акшой­атль (acxoyatl) – это «мек­си­кан­ская свя­щен­ная ель (лат. Abies religiosa) семей­ства pinaceae, чьи ветви исполь­зо­ва­лись в риту­аль­ных испы­та­ниях (épreuves rituelles)»[3]. Между тем, ель, кото­рую сей­час иден­ти­фи­ци­руют как Abies religiosa (фото 5), совер­шенно не похожа на Древо Тамо­ан­чана. Однако бла­го­даря ремарке Э.-Г. Зей­лера я полу­чила воз­мож­ность обра­титься к Боль­шому онлай­но­вому сло­варю клас­си­че­ского нау­атля, чтобы узнать, как исполь­зо­ва­лись ветви акшой­атля в рели­ги­оз­ных прак­ти­ках согласно сооб­ще­ниям пост­кон­кист­ских авто­ров и, в част­но­сти, Бер­нар­дино де Саагуна.

Фото 5. Лес свя­щен­ных елей. Био­сфер­ный запо­вед­ник бабочки монарха, штаты Мичо­акан и Мехико, Мек­сика[4]

В «Пер­вых запис­ках» Бер­нар­дино де Саа­гуна ветви акшой­атля зна­чатся в спис­ках пред­ме­тов, необ­хо­ди­мых для покло­не­ния в храме. Во «Все­об­щей исто­рии вещей Новой Испа­нии» Саа­гун сооб­щает, что они слу­жили для укра­ше­ния храма. Их уста­нав­ли­вали на алтаре во время поста и пока­я­ния. Кроме того, ветви акшой­атля исполь­зо­ва­лись как «кро­вать» – под­сти­ла­ю­щий слой для при­но­ше­ния, когда жрецы пости­лись и совер­шали пока­я­ние ночью на вер­ши­нах гор. Говоря о жре­цах, отправ­ля­ю­щихся в горы, Саа­гун пишет, что «они несут акшой­атль, зеле­ный трост­ник и уицтли». Через несколько дней, когда ритуал закан­чи­вался, жрецы сбра­сы­вали свои ветви вниз. Укладка веток акшой­атля для под­сти­ла­ю­щего слоя явля­лась риту­аль­ным актом, кото­рый назы­вался акшой­ат­ла­лия (acxoyatlalia). В «Пер­вых запис­ках» Саа­гун упо­ми­нает, что на ветки акшой­атля клали «два уицтли», т.е. два пер­фо­ра­тора для кро­во­пус­ка­ния из листьев магея[5].

Вскоре мне посчаст­ли­ви­лось найти элек­трон­ную вер­сию испан­ского вари­анта тек­ста «Все­об­щей исто­рии вещей Новой Испа­нии» в пере­воде на совре­мен­ный испан­ский язык. В ней мне уда­лось отыс­кать сви­де­тель­ство о том, что под акшой­ат­лем Бер­нар­дино де Саа­гун пони­мал вовсе не ель, а дикий лавр (laurel silvestre). Оно содер­жится в «Сооб­ще­нии о дру­гих служ­бах, кото­рые совер­ша­лись демо­нам в храме и вне его», вхо­дя­щем в При­ло­же­ние к книге II. В нем, в част­но­сти, говорится:

«Неко­то­рые из-за своей набож­но­сти жерт­во­вали кровь в хра­мах, на ноч­ных бде­ниях празд­ни­ков, и для того чтобы их жертва была лучше при­нята, они отправ­ля­лись искать дикий лавр, кото­рый они назы­вали акшой­ат­лем, кото­рый во мно­же­стве рас­тает в этих горах, и они отно­сили окро­вав­лен­ные кро­вью из ноги два ост­рых конца магея в каль­пулько, и оттуда они несли их в cu (cu – храм, пира­мида храма – Ф.Ó.), и делали под­стилку из све­жих вет­вей лавра и клали на нее окро­вав­лен­ные ост­рые концы магея, жерт­вуя их тому богу, кото­рому они совер­шали покло­не­ние, и это они назы­вали acxoyatemaliztli»[6].

Про­во­дить парал­лели между пред­ме­тами, исполь­зо­вав­ши­мися реаль­ными жре­цами в риту­аль­ной прак­тике, и их изоб­ра­же­ни­ями на стра­ни­цах докон­кист­ских кодек­сов, может быть, и не совсем кор­ректно. Ведь в рису­ноч­ных текстах изоб­ра­же­ния идео­грамм часто сильно сти­ли­зо­ваны. Однако ацтек­скому пик­то­гра­фи­че­скому письму свой­ственна узна­ва­е­мость пред­ме­тов. Поэтому воз­ни­кают боль­шие сомне­ния в том, что про­то­ти­пом для Древа Тамо­ан­чана в Кодексе Бор­джиа послу­жили ель или лавр. Тем не менее, сооб­ще­ния Бер­нар­дино де Саа­гуна поз­во­ляют харак­те­ри­зо­вать вер­хушку Древа Тамо­ан­чана в руке пер­со­нажа как сим­вол поста и сопут­ству­ю­щего ему жерт­во­при­но­ше­ния крови.

Фото 6[7]. Тла­лок, Бог дождя, покро­ви­тель 7-й тресены свя­щен­ного кален­даря. Стра­ница 67, фрагмент

Фраг­мент стра­ницы 67 (фото 6) посвя­щен 7-й тресене свя­щен­ного кален­даря и ее покро­ви­телю – Тла­локу, Богу дождя и пло­до­ро­дия, вла­сти­телю Тла­ло­кана. Здесь он пред­став­лен в роли жреца, совер­ша­ю­щего или при­ни­ма­ю­щего жерт­во­при­но­ше­ние чело­века. Об этом сви­де­тель­ствуют нари­со­ван­ные перед Тла­ло­ком атри­буты жерт­во­при­но­ше­ния крови, кото­рых он каса­ется рукой. Это – пер­фо­ра­торы из кости (омитль) и из листа магея (уицтли), а также риту­аль­ная сумка с копа­лом. На дан­ном фраг­менте пер­фо­ра­торы укра­шены гли­фом цветка, где вме­сто знака дра­го­цен­но­сти исполь­зу­ется знак круг­лой (дву­створ­ча­той) ракушки. Как и ракушка вытя­ну­тая одно­створ­ча­тая, она явля­ется сим­во­лом Под­зем­ного мира. Если читать мини­а­тюру, как пола­га­ется у ацте­ков, справа налево, то полу­ча­ется, что Тла­лок, сидя­щий на троне судьи, при­ка­зы­вает чело­веку совер­шить жертвоприношение.

Чело­ве­че­ский пер­со­наж, судя по боль­шой неф­ри­то­вой пек­то­рали с золо­тыми коло­коль­чи­ками, сле­дует отне­сти к пред­ста­ви­те­лям знати. Э.-Г. Зей­лер опре­де­ляет его как жреца. В одной руке тот дер­жит акшой­атль, а в дру­гой – сумку с копа­лом и, согласно Э.-Г. Зей­леру, два бура для зажи­га­ния огня, кото­рые были свя­щен­ными пред­ме­тами. В Кодексе Бор­джиа такой же дизайн имеют дро­тики с окро­вав­лен­ными нако­неч­ни­ками, кото­рые слу­жат пер­со­на­жам для жерт­во­при­но­ше­ний крови вме­сте с жиз­нью (своей или чужой). Исходя из кон­тек­ста сцены, сле­дует пред­по­ло­жить, что здесь изоб­ра­жены именно дро­тики, а не буры.

Фото 7. Пещера – вход в под­зем­ный мир Тла­лока. Лист 67, фрагмент

Жерт­во­при­но­ше­ние жрец совер­шает на вер­шине горы рядом с пеще­рой, внутри кото­рой, судя по гли­фам полу­за­кры­тых глаз, царит тьма или ночь (фото 7). Воз­можно, эта пещера пред­став­ляет собой вход в тем­ный под­зем­ный мир Тла­лока. Сверху ее обрам­ляет Древо Тамо­ан­чана, кото­рое про­яв­ляет здесь свои свой­ства змея, поскольку легко повто­ряет скруг­лен­ную форму внеш­ней части пещеры. На змее нари­со­ваны эле­менты, кото­рые вос­при­ни­ма­ются как листья-грибы Древа Тамо­ан­чана. Однако на круп­ном плане хорошо видно, что листья-грибы чере­ду­ются с листьями – одно­створ­ча­тыми ракуш­ками. Сле­до­ва­тельно, на этой мини­а­тюре свя­щен­ное древо с гри­бами и ракуш­ками в каче­стве листьев, имеет непо­сред­ствен­ное отно­ше­ние к под­зем­ному миру Тла­лока и высту­пает как Древо Тлалокана.

На горе, в том месте, где нахо­дится жрец, рож­да­ется поток, кото­рый течет к Тла­локу и как бы впа­дает в него. Соот­вет­ственно Тла­лок высту­пает в дан­ном слу­чае как гос­по­дин вод Под­зем­ного цар­ства, кото­рые нахо­ди­лись в его вла­де­нии. По берегу потока нари­со­ваны отпе­чатки ступ­ней (ука­за­тель направ­ле­ния дви­же­ния чело­века), кото­рые ведут к Тла­локу. В сере­дине потока пока­зан тот же жрец в сле­ду­ю­щей сцене повест­во­ва­ния. Его, лежа­щего на спине, вода несет к Тла­локу. Немного выше изоб­ра­жены четыре уицтли без цве­точ­ных навер­ший. Они либо объ­еди­нены жел­той поло­сой, либо пере­черк­нуты ею. Этот глиф можно про­честь как: 1) дер­жа­ние поста с кро­во­пус­ка­ни­ями в тече­ние четы­рех дней или 2) отказ от поста и кро­во­пус­ка­ний в тече­ние четы­рех дней. Если согла­ситься с Э.-Г. Зей­ле­ром в том, что поток несет «нака­зан­ного жреца», то вто­рая вер­сия ока­зы­ва­ется предпочтительной.

Рядом с голо­вой жреца нари­со­ван рас­се­чен­ный пер­фо­ра­тор из кости – омитль, что сви­де­тель­ствует о том, что жерт­во­при­но­ше­ние про­ве­дено. Это жерт­во­при­но­ше­ние нужно рас­це­ни­вать как смер­тель­ное, поскольку оно совер­шено не с помо­щью уицтли, а с исполь­зо­ва­нием омитля. Им в Кодексе Бор­джиа боги, напри­мер, про­ты­кают чело­веку глаз, тем самым уби­вая его. В постра­нич­ных ком­мен­та­риях к Кодексу Фейервари-Майера Э.-Г. Зей­лер назы­вает омитль костя­ным кинжалом.

Однако жрец вовсе не мертв. Об этом гово­рят его откры­тые глаза и жести­ку­ли­ру­ю­щие руки. Веро­ятно, жерт­во­при­но­ше­ние жизни жрец совер­шил сам. Поэтому он плы­вет в рай Тла­лока, куда, в част­но­сти, попа­дают, по тер­ми­но­ло­гии испан­ских мона­хов, само­убийцы. А само­убий­ство в хри­сти­ан­стве счи­та­ется страш­ным гре­хом. То, что, согласно пред­став­ле­ниям ацте­ков, само­убийцы попа­дали в рай Тла­лока, мне все­гда каза­лась очень стран­ным. Однако в рели­ги­оз­ном уче­нии наро­дов науа, оче­видно, име­лось в виду не быто­вое, а риту­аль­ное само­убий­ство как жерт­во­при­но­ше­ние своей жизни Тлалоку.

Фото 8[8] и 9. «Мали­налли–ске­лет, обе­зьяна». Стра­ница 75, фраг­мент, и его про­ри­совка из книги Э.-Г. Зейлера

Изоб­ра­же­ние вер­хушки Древа Тамо­ан­чана как сим­вола жерт­во­при­но­ше­ния крови пока­зано также на мини­а­тюре стра­ницы 75, где пред­став­лена трава мали­налли в каче­стве цици­миме. В одной руке она дер­жит дра­го­цен­ный цве­ток, а в дру­гой – омитль и уицтли.

Вто­рая пара пер­фо­ра­то­ров для кро­во­пус­ка­ния изоб­ра­жена пред Мали­налли и ука­зы­вает на чело­века. Левой рукой тот дер­жит куриль­ницу с клу­бами дыма и зна­ком дра­го­цен­ного цветка, а пра­вой рукой про­ты­кает пер­фо­ра­то­ром мочку уха, пере­ме­стив сумку с копа­лом ближе к локтю. Струя крови из уха чело­века направ­ля­ется прямо в рас­кры­тый рот Мали­налли. Пер­фо­ра­торы, ука­зы­ва­ю­щие на чело­века, изоб­ра­жены рас­ко­ло­тыми. Это озна­чает, что ритуал кро­во­пус­ка­ния совершен.

Рядом с Мали­налли поме­щена идео­грамма жерт­во­при­но­ше­ния, в кото­рую вхо­дит изоб­ра­же­ние вер­хушки Древа Тамо­ан­чана как сим­вола риту­ала кро­во­пус­ка­ния. Кроме того, в идео­грамму вклю­чен один из гли­фов тла­ма­налли (при­не­се­ние жертвы), а именно, белый пря­мо­уголь­ный окте­ко­матль со зна­ком чаль­чи­уатль. Этот глиф, по всей веро­ят­но­сти, гово­рит о том, что идео­грамма пред­став­ляет смер­тель­ное жерт­во­при­но­ше­ние крови.

Фото 10[9]. Стра­ница 63 «Тона­ла­матль», фраг­мент «Неса­у­алли, пост»

На мини­а­тюре стра­ницы 63 (фото 10) пока­зан чело­век без неф­ри­то­вой пек­то­рали, кото­рая в кодексе явля­ется сим­во­лом богов и знати. Поэтому его сле­дует отне­сти к про­сто­на­ро­дью. Он летит вниз голо­вой по вер­ти­каль­ному тон­нелю, напол­нен­ному кро­вью. Глаза чело­века открыты, что ука­зы­вает на то, что он живой. Изнутри тон­нель как будто бы выло­жен узкими неф­ри­то­выми пли­точ­ками и поэтому пред­став­ля­ется внут­рен­но­стью огром­ного змея. Однако сна­ружи тон­нель более напо­ми­нает архи­тек­тур­ный объ­ект со зна­ками дра­го­цен­но­сти (круж­ками) по краям. В одной руке чело­век дер­жит окро­вав­лен­ные уицтли со зна­ком дра­го­цен­ного цветка на вер­шине. В дру­гой руке он сжи­мает акшой­атль с золо­тыми листьями-грибами. Идео­грамму с летя­щим вниз чело­ве­ком Э.-Г. Зей­лер под­пи­сал сло­вами «неса­у­алли, пост». А пост у ацте­ков пред­по­ла­гает обя­за­тель­ные кро­во­пус­ка­ния, что под­твер­ждает связь Древа Тамо­ан­чана и рас­ту­щих на нем листьев-грибов с жерт­во­при­но­ше­нием крови.

Фото 11[10]. Богиня огня Чан­тико – покро­ви­тель­ница 18-й тресены тона­ла­матля. Стра­ница 66. Вати­кан­ский кодекс-B (Codex Vaticanus 3773 B). Иден­ти­фи­ка­ци­он­ный № Vat.lat.3773. Тип объ­екта: пик­то­гра­фи­че­ский доку­мент. Объем: 49 листов. Язык: нау­атль. Мате­риал: кожа. Место про­ис­хож­де­ния: регион Чолулы, штат Пуэбла, Мек­сика. Апо­сто­ли­че­ская биб­лио­тека Ватикана

Идео­грамма поста, пред­став­лен­ная на стра­нице 63 Кодекса Бор­джиа, по ком­по­зи­ции очень схожа с той, что пока­зана в Вати­кан­ском кодексе-B (фото 11). Идео­грамма изоб­ра­жает жреца, о чем гово­рят темно-синий цвет его тела и окро­вав­лен­ное ухо. В одной руке он дер­жит уицтли со зна­ком дра­го­цен­ного цветка на вер­шине, а в дру­гой – три гриба с круг­лыми шляп­ками, рису­нок кото­рых схож с гли­фом трех гри­бов из Кодекса Фейервари-Майера. Однако шляпки гри­бов в Вати­кан­ском кодексе-B раз­ного цвета – крас­ного, золо­того и нефритового.

Между тем в дру­гих пик­то­гра­фи­че­ских кни­гах ацте­ков, не вхо­дя­щих в Группу Бор­джиа, на Древе Тамо­ан­чана вме­сто листьев-грибов рас­тут цветы.

Фото 12[11]. Ицпа­па­лотль, Обси­ди­а­но­вая бабочка, гос­пожа 15-й тресены свя­щен­ного кален­даря. Лист 15, фраг­мент. Бур­бон­ский кодекс (лат. Codex Borbonicus). Ману­скрипт на листе амат­ной бумаги дли­ной 14,2 м. Язык: нау­атль и добав­лен­ные позд­нее глоссы на кастиль­ском. Автор неиз­ве­стен. Куль­тура ацте­ков. Время и место созда­ния: 10 – 20-е гг. XVI в. (неза­долго до или сразу после кон­ки­сты); Мек­сика. Фак­си­миль­ное изда­ние Жозефа-Флоримона гер­цога де Луба (Joseph Florimond, duc de Loubat, 1837 – 1921). Место хра­не­ния ори­ги­нала: Биб­лио­тека Наци­о­наль­ного собра­ния, Париж, Франция

Возь­мем для при­мера Бур­бон­ский кодекс. В нем на мини­а­тюре, посвя­щен­ной Ицпа­па­лотль как гос­поже 15-й тресены свя­щен­ного кален­даря, Древо Тамо­ан­чана нари­со­вано покры­тым дра­го­цен­ными цве­тами (фото 12). Сюжет этой мини­а­тюры тоже свя­зан с темой жерт­во­при­но­ше­ний жизни и крови чело­века, а также пере­пелки. Здесь Древо Тамо­ан­чана по тра­ди­ции изоб­ра­жено раз­руб­лен­ным надвое. При этом в место сруба на его стволе воткнуты два уицтли. Они рас­кра­шены в тона древа и сверху деко­ри­ро­ваны его дра­го­цен­ными цве­тами. Поэтому пара уицтли вос­при­ни­ма­ется как новая, моло­дая вер­хушка древа, вырос­шая на месте ста­рой, отруб­лен­ной. Сам ствол поме­щен в куа­у­ши­калли. Сле­до­ва­тельно, Древо Тамо­ан­чана в Бур­бон­ском кодексе оли­це­тво­ряет жерт­во­при­но­ше­ние крови.

Фото 13[12]. «Сло­ман­ное дерево, усы­пан­ное цве­тами»[13]. Лист 19r, фраг­мент. Кодекс Теллериано-Ременсис (Codex Telleriano-Remensis). Иден­ти­фи­ка­ци­он­ный № Mexicain 385. Тип объ­екта: ману­скрипт. Объем: 50 листов. Мате­риал: евро­пей­ская бумага. Раз­меры листа: 21×30 см. Время и место созда­ния: между 1549 и 1555 гг., Мехико. Наци­о­наль­ная биб­лио­тека Фран­ции, Париж

В Кодексе Теллериано-Ременсис рису­нок свя­щен­ного Древа Тамо­ан­чана (фото 13) как будто бы ско­пи­ро­ван с мини­а­тюры Бур­бон­ского кодекса. Важно под­черк­нуть, что Кодекс Теллериано-Ременсис не явля­ется свя­щен­ной кни­гой ацте­ков. Он пред­став­ляет собой про­ком­мен­ти­ро­ван­ные испан­скими авто­рами индей­ские рисунки, вос­хо­дя­щие, по край­ней мере частично, к доис­пан­ским пик­то­гра­фи­че­ским тек­стам. Ком­мен­та­рии к кодексу при­над­ле­жат перу несколь­ких авто­ров, одним из кото­рых был доми­ни­кан­ский монах Педро де лос Риос, кото­рый счи­та­ется также соста­ви­те­лем доку­мента. Кодекс был создан между 1549 и 1555 гг. (пер­вая редак­ция) в Тено­чтит­лане или Тла­те­лолько[14]. Сле­до­ва­тельно, он отра­жает куль­туру ацтеков-мешиков цен­тра импе­рии нака­нуне испан­ского завоевания.

Что каса­ется копии Древа Тамо­ан­чана, то сде­лана она без пони­ма­ния его сим­во­лики. Худож­ник кодекса про­сто изоб­ра­зил сло­ман­ное (раз­руб­лен­ное) дерево, вырван­ное с кор­нем, у кото­рого на месте веток рас­тут огром­ные цветы. Ком­мен­та­тор кодекса пере­во­дит слово «Тамо­ан­чан» как «там его дом, где они спу­сти­лись и где взо­шли их розы». Он пишет:

«Это место, назы­ва­ю­ще­еся Тамо­анча и Шочит­ли­ка­кан, – это место, где были созданы боги, счи­тав­ше­еся у них как бы Зем­ным Раем, потому они гово­рят, что когда боги нахо­ди­лись в том месте, то они вели себя грубо, обры­вая розы и ветви дере­вьев, и что поэтому сильно раз­гне­вался Тона­се­те­уктли и |его| жена Тона­ка­си­уатль, и что он сбро­сил их с того места, и так одни при­шли на землю, а дру­гие – в пре­ис­под­нюю, и это те, что наво­дят на них страх».

Выше дан­ной над­писи есть при­писка, сде­лан­ная дру­гим почерком:

«Чтобы объ­яс­нить, что этот празд­ник не был хоро­шим, и то, что они делали, было из страха, они рисуют это дерево окро­вав­лен­ным и сло­ман­ным посре­дине, как если кто гово­рит «празд­ник стра­да­ний за тот гре[х]»».

Оче­видно, что содер­жа­ние мифа, как и образ Древа Тамо­ан­чана, в Кодексе Теллериано-Ременсис пере­даны весьма неточно. Пове­де­ние богов в раю пред­став­ля­ется абсурд­ным, а при­чина их изгна­ния – ничтож­ной. Тем не менее, рас­сказ об изгна­нии богов с небес на землю содер­жится и в дру­гих мифах, кото­рые важны для пони­ма­ния темы Тамо­ан­чана, Тла­ло­кана, их дере­вьев, цве­тов и грибов.