Sanctissimum

Кала­са­сайя, про­дол­же­ние

Sanctissimum

Фото 12[1]

Внутри ого­ро­жен­ного про­стран­ства Кала­са­сайи суще­ство­вал «неболь­шой под­зем­ный (subterranean) храм» четы­рех­уголь­ной формы «со сту­пен­ча­тыми внут­рен­ними сте­нами», обра­зо­вы­вав­шими пря­мо­уголь­ник внут­рен­него поме­ще­ния. Это свя­ти­лище А. Познан­ски назы­вает «sanctissimum» (пре­вос­ход­ная сте­пень от латин­ского «sanctus» – свя­щен­ный), или «sanctum sanctorum» («свя­тая свя­тых»). ««Sanctissimum» – неболь­шой под­зем­ный храм – состоял в своей окруж­но­сти из трех тер­рас, – пишет он, – кото­рые в свою оче­редь обра­зо­вы­вали три сту­пени, бла­го­даря кото­рым эта кон­струк­ция сни­жа­лась и углуб­ля­лась по направ­ле­нию к внут­рен­ней части»[2]. Эти руины были впер­вые изу­чены в конце 1903 г. А. Познан­ски при­шел к выводу, что ««sanctum sanctorum» была сол­неч­ной обсер­ва­то­рией тре­тьего пери­ода Тиуа­наку»[3].

Фото 13. Чер­тежи «sanctissimum», сде­лан­ные Эдмун­дом Кис­сом. Они осно­ваны «на рабо­тах Познан­ски, а также на его соб­ствен­ных заме­рах и иссле­до­ва­ниях»[4]

По несколь­ким частям «sanctissimum», «остав­лен­ным древними и совре­мен­ными раз­ру­ши­те­лями», А. Познан­ски опре­де­лил его внеш­ние раз­меры: длина 72,10 м и ширина 64,20 м. Что каса­ется внут­рен­них тер­рас, то блоки, кото­рые обра­зо­вы­вали их и были отме­чены А. Познан­ски на карте, начер­чен­ной с 1904 по 1912 г., почти пол­но­стью исчезли. Тер­расы слу­жили для под­держки внут­рен­них стен и имели ширину около 41 м 90 см[5].

Самой важ­ной частью «sanctissimum» А. Познан­ски счи­тал «блок из неко­его осо­бого, крайне ред­кого тра­хита (рис. 26), добы­ва­е­мого только во мно­гих лигах от Тиуа­наку, кото­рый дал дока­за­тель­ство того, что доставка кам­ней осу­ществ­ля­лась издалека».

«Рис. 26. Наблю­да­тель­ный камень тре­тьего пери­ода свя­щен­ни­ков и аст­ро­но­мов Тиуа­наку. Он был рас­по­ло­жен в самой высо­кой части Храма Солнца и был заду­ман как основа или фун­да­мент для более низ­кой струк­туры, кото­рая в свою оче­редь, под­дер­жи­вала цен­траль­ный блок Храм Солнца, зна­ме­ни­тую дверь, сего­дня назы­ва­е­мую Сол­неч­ной Две­рью Тиуа­наку»[6]

«Этот блок, кото­рый нахо­дится в самой высо­кой части храма, состав­ляет глав­ную часть внеш­ней запад­ной стены «sanctissimum», и он дол­жен был слу­жить, по нашему мне­нию, осно­вой для Сол­неч­ной Двери, ска­жем, когда база и Сол­неч­ная Дверь были бы пол­но­стью завер­шены. Этот блок, кото­рый мы обо­зна­чили как один из «наблю­да­тель­ных» тре­тьего пери­ода… явля­ется, есте­ственно, только цен­траль­ной частью основ­ной стены, кото­рая должна была суще­ство­вать ранее и кото­рая сего­дня исчезла, как почти все состав­ные части «sanctissimum». Из таких бло­ков, повто­ряем, они постро­или храм новой веры, като­ли­че­ской, в совре­мен­ной деревне Тиуа­наку»[7].

«Sanctissimum», по мне­нию А. Познан­ски, «дол­жен был иметь пол­но­стью или частично, более высо­кий уро­вень» в инте­рьере Кала­са­сайи, о чем сви­де­тель­ствует боль­шая высота «наблю­да­тель­ного блока», «кото­рый в свою оче­редь, пред­став­ляет собой в насто­я­щее время самую высо­кую точку в инте­рьере»[8].

«Самой инте­рес­ной часть остат­ков этой древ­ней кон­струк­ции» А. Познан­ски при­зна­вал «северо-восточный столб, кото­рый слу­жил той же цели, что и северо-восточный столб вто­рого пери­ода, т.е. отме­чал зим­нее солн­це­сто­я­ние (рис. 25)». Столб пока­зы­вал, что жрецы-астрономы тре­тьего пери­ода не вели больше наблю­де­ние на угло­вых бло­ках, как это делали их уче­ные пред­ше­ствен­ники вто­рого пери­ода, а исполь­зо­вали центр каж­дого столба бал­кон­ной стены.

«Рис. 25. Столб зим­него солн­це­сто­я­ния тре­тьего пери­ода. В его верх­ней части можно видеть поло­вину неболь­шого окна, как это видно из рекон­струк­ции».
«Рис. 25а. Солнце появ­ля­лось на мгно­ве­ние в зим­нее солн­це­сто­я­ние в виде вер­ти­каль­ного све­то­вого луча. Это было в слу­чае, когда вос­ход солнца наблю­дался с визу­аль­ного угла при­бли­зи­тельно 23°30′»[9]

А. Познан­ски пишет об этом наблю­да­тель­ном блоке:

«Как можно видеть, он имел малень­кое окно, окру­жен­ное лест­нич­ным орна­мен­том в типич­ном стиле Тиуа­наку. Таким обра­зом полу­ча­лось, что при наблю­де­нии вос­хода Солнца в день зим­него солн­це­сто­я­ния с упо­мя­ну­того выше тра­хи­то­вого наблю­да­тель­ного блока тре­тьего пери­ода точно в момент, когда Солнце появ­ля­лось на гори­зонте или види­мом гори­зонте, оно зажи­гало окошко на несколько секунд, и от наблю­да­тель­ной точки можно было тогда заме­тить све­то­вой вер­ти­каль­ный луч.

Это был при­мер, потому что взгляд наблю­да­теля про­хо­дил малень­кое окно блока косо или под углом 24°38′. Есте­ственно, что столб не был изо­ли­ро­ван, как сего­дня, а фор­ми­ро­вал угол внеш­ней стены «sanctissimum» и имел, кроме того, как видно на чер­теже этого блока, над­стройку… (рис. 25а)»[10].

А. Познан­ски пред­по­ла­гает, что ««sanctissimum» тре­тьего пери­ода, кото­рый нахо­дится в ограж­де­нии Кала­са­сайи вто­рого пери­ода, воз­можно, был под­зем­ным хра­мом, похо­жим на дво­рец или храм пер­вого пери­ода», т.е. на Храм камен­ных голов. Вполне веро­ятно, что в его внут­рен­них сте­нах также были уста­нов­лены скульп­тур­ные чело­ве­че­ские головы. Эта гипо­теза осно­вана на том, что на участке «sanctissimum» были най­дены «блоки тон­кой резьбы в тех­нике и мате­ри­але тре­тьего пери­ода, кото­рые пока­зы­вают чело­ве­че­ские лица в высо­ком рельефе (рис. 22)». «Если кор­пус тре­тьего пери­ода был бы завер­шен, то, несо­мненно, на его углуб­лен­ной внут­рен­ней поверх­но­сти была раз­ме­щена наи­бо­лее важ­ная свя­щен­ная часть покло­не­ния в Тиуа­наку»[11], – утвер­ждает он.

«Рис. 22. Одна из рез­ных голов тре­тьего пери­ода Тиуа­наку, кото­рые были встав­лены во внут­рен­ние стены Сол­неч­ного Храма». «Рис. 22а. Два изва­я­ния чело­ве­че­ских лиц, кото­рые были встав­лены в одну из внут­рен­них стен Храма Солнца. Лица пока­зы­вают «mascajo» коки, кото­рый уве­ли­чи­вает щеку»[12]

В ого­ро­жен­ном про­стран­стве Кала­са­сайи на уровне верх­ней плат­формы мону­мен­таль­ного крыльца был обна­ру­жен «тон­кий слой белой глины, как оса­док, вроде као­лина или прес­но­вод­ной изве­сти». А. Познан­ски пишет:

«Этот факт поз­во­ляет пред­по­ло­жить два вари­анта: либо, что это белый слой отло­же­ний из озера, обра­зо­ван­ный, когда воды, кото­рые вторг­лись на уча­сток храма, сошли, или, что более веро­ятно, мате­риал, из кото­рого этот белый слой состоит, был при­не­сен туда рукой чело­века, чтобы сфор­ми­ро­вать в инте­рьере бело­снеж­ный пол… кото­рый дал бы внут­рен­ней части зда­ния чрез­вы­чайно при­вле­ка­тель­ный внеш­ний вид. Воз­можно, это было запла­ни­ро­вано в каче­стве основы для пола моза­ич­ной работы, ана­ло­гич­ного тому, что был най­ден на рас­коп­ках крыльца (см. рис. 23) – пола, кото­рый уста­но­вили бы, когда зда­ние было бы пол­но­стью завер­шено»[13].

При рас­коп­ках крыльца был обна­ру­жен отно­ся­щийся к тре­тьему пери­оду Кала­са­сайи «вели­ко­леп­ный пол, кото­рый, как моза­ич­ный пол совре­мен­ной ван­ной ком­наты, про­сти­рался перед лест­ни­цей»[14]. В ночь после рас­ко­пок жители деревни унесли часть пола, а через несколько дней взяли и остальное.

Бал­кон­ная стена (Сто­ун­хендж)[15]

Почему А. Познан­ски назы­вал запад­ную стену бал­кон­ной, ста­но­вится понятно, если посмот­реть на схему-реконструкцию храма (60-е гг. XX в.). С такой рекон­струк­цией он вряд ли бы согла­сился, но, тем не менее, ее изоб­ра­же­ние дает нам воз­мож­ность узнать, что у запад­ной стены храма дей­стви­тельно суще­ство­вал боль­шой пря­мо­уголь­ный выступ, похо­жий на балкон.

Схема-реконструкция соору­же­ний ком­плекса Тиа­у­а­нако боли­вий­ского архи­тек­тора Хавьера Ф. Эска­ланте Мос­косо (Javier F. Escalante Moscoso)[16]:
1 – Храм камен­ных голов, 2 – Боро­да­тый моно­лит, 3 – храм Кан­та­та­льита, 4 – пира­мида Ака­пана, 5 – Пума-Пунку, 6 – Кери­кала, 7 – храм Путуни, 8 – свя­ти­лище Кала­са­сайи (sanctissimum) и моно­лит Понсе, 9 – храм Кала­са­сайя, 10 – Лака­ко­лью

Бал­кон­ная стена пред­став­ляет собой одну из наи­бо­лее инте­рес­ных дета­лей Кала­са­сайи тре­тьего пери­ода. Познан­ски счи­тал ее «самой мону­мен­таль­ной и зна­чи­тель­ной частью храма». Эфраим Ску­айер и Хуан-Диего де Чуди (Juan Diego de Tschudi) назы­вали ее Сто­ун­хен­джем. Стена была раз­ру­шена в начале XVII в. Оста­лось сто­ять только девять боль­ших стол­бов, один лежал на земле. Дру­гой столб, кото­рый нахо­дился между чет­вер­тым и пятым стол­бами, счи­тая с юга, по сло­вам А. Познан­ски, стал «осно­вой для индей­ского забора» в деревне Тиауанако.

Фото 14[17]

«Эти столбы или колонны, кото­рые фор­ми­руют бал­кон­ную стену, – пишет он, – были в свое время насто­я­щей сте­ной, как можно видеть в первую оче­редь по остат­кам стены, най­ден­ным в ниж­ней части край­него южного столба. <…>

Фото 15[18]. Изоб­ра­же­ние Тиа­у­а­нако из аль­бома Мариано-Эдуардо де Риверо (Mariano Eduardo de Rivero) и Хуана-Диего де Чуди «Перу­ан­ские древ­но­сти» («Antigüedades Peruanas»),1851 г.

Ни Ску­айер, ни Чуди и Риверо не обна­ру­жили остатки про­ме­жу­точ­ных стен на поверх­но­сти, как ука­зы­вают иллю­стра­ции к их рабо­там, по этой при­чине авторы назвали блоки «Сто­ун­хендж». Дру­гим оче­вид­ным дока­за­тель­ством суще­ство­ва­ния про­ме­жу­точ­ных стен, кроме уже упо­ми­нав­шихся остат­ков стен, явля­ются углуб­ле­ния, выре­зан­ные на боко­вых гра­нях стол­бов и оста­ю­щи­еся пре­красно види­мыми. В эти вырезы ранее были встав­лены или с ними соеди­нены блоки про­ме­жу­точ­ных стен.

«Рис. 14. Брон­зо­вый болт (зажим) в поло­вин­ном раз­мере. С помо­щью этих при­спо­соб­ле­ний, кото­рые также встре­ча­ются боль­ших раз­ме­ров, они соеди­няли рез­ные блоки, в поверх­но­сти кото­рых ранее были сде­ланы углуб­ле­ния по форме и раз­меру болта»[19]

Основ­ной целью этих выемок было сде­лать камни мень­шего раз­мера, кото­рые состав­ляли стену, еди­ным целым со стол­бами; таким обра­зом была добав­лена необ­хо­ди­мая под­держка, чтобы в слу­чае вне­зап­ного дви­же­ния недр про­ме­жу­точ­ные стены не выхо­дили за уро­вень. В этот период рас­твор или дру­гое свя­зы­ва­ю­щее веще­ство не были исполь­зо­ваны, чтобы соеди­нять состав­ные части кон­струк­ции, как это имеет место в совре­мен­ной тех­нике, и, сле­до­ва­тельно, те выре­зан­ные углуб­ле­ния были необ­хо­димы. В допол­не­ние к этой системе… они исполь­зо­вали метал­ли­че­ские болты (рис. 14) и камен­ные кли­нья для креп­ле­ния мел­ких бло­ков вместе».

Фото 16. «Моно­литы с пря­мо­уголь­ными углуб­ле­ни­ями». Сни­мок Э. фон Дэни­кена (1966)[20]

На мой взгляд, судя по очер­та­ниям выемок (фото 14 и 16), про­ме­жутки между сте­нами были изна­чально запол­нены не мел­кими пря­мо­уголь­ными бло­ками, кото­рые нахо­дятся у осно­ва­ния столба (фото 14), а бло­ками более слож­ной формы, но, воз­можно, лишь в верх­ней части и не в каж­дом про­ме­жутке. Вряд ли стены столь важ­ного храма имели вид забора заго­род­ной усадьбы бога­того чинов­ника, кото­рый хочет скрыть свою жизнь от посто­рон­них глаз. По край­ней мере, такой забор напо­ми­нает совре­мен­ная рекон­струк­ция запад­ной стены (фото 17).

Фото 17[21]. Запад­ная стена Кала­са­сайи (2007)

Бóль­шая часть «Kalasasayas» имеют на своих вер­ши­нах вырезы, кото­рые ука­зы­вают на то, что суще­ство­вала над­стройка с малень­ким окном, как у столба к северо-востоку от «sanctissimum» (рис. 25). Это пред­по­ло­же­ние под­твер­жда­ется и тем фак­том, что все столбы были раз­ной высоты.

Столбы бал­кон­ной стены рав­но­мерно сужа­ются к своим вер­ши­нам. Но это суже­ние столба про­ис­хо­дит только с внеш­ней сто­роны. Откло­не­ние от вер­ти­кали по отно­ше­нию к верх­ней части, или «наклон состав­ляет около двух гра­ду­сов вовнутрь». «Это экви­ва­лентно суже­нию по направ­ле­нию к верх­ней части около 38 мм за метр, так как внутри они пря­мые, или, ска­жем, вер­ти­каль­ные, – отме­чает А. Познан­ски. – Таким обра­зом, они, воз­можно, думали при­дать бóль­шую устой­чи­вость стене кон­струк­ции». Он пишет:

«Не суще­ствует ни малей­шего сомне­ния, что эта стена была не про­сто сте­ной, и что ее мас­сив­ные столбы слу­жили не про­сто для ее под­держки. После пер­вого наблю­де­ния этого ряда стол­бов можно заклю­чить, что они были орга­ни­зо­ваны без учета сим­мет­рии, так как рас­сто­я­ние от опоры до опоры меня­ется. Однако при наблю­де­нии с бóль­шим вни­ма­нием полу­ча­ется, что стро­и­тели не бес­по­ко­и­лись вообще о про­стран­стве между стол­бами, так как оно не имело оди­на­ко­вой ширины, но рас­сто­я­ние между цен­тром одного столба и сле­ду­ю­щего было на удив­ле­ние оди­на­ко­вым во всех слу­чаях, в рас­чет могли бы при­ни­маться, конечно, неболь­шие сме­ще­ния стены, свя­зан­ные с гео­тек­то­ни­че­скими фак­то­рами, кото­рые заста­вили их изме­нить пози­цию, хотя и очень незна­чи­тель­ным обра­зом…». В то же время, по мне­нию А. Познан­ски, раз­ница в несколько сан­ти­мет­ров, суще­ству­ю­щая в рас­сто­я­ниях между цен­трами стол­бов, «воз­можно, нахо­ди­лась в неко­то­рой связи с зака­том, учи­ты­вая, что шесть меся­цев между весен­ним и осен­ним рав­но­ден­стви­ями имеют цикл, кото­рый отли­ча­ется от цикла от осен­него до весен­него равноденствия».

Рас­сто­я­ние от цен­тра одного столба к дру­гому в сред­нем состав­ляет 4 м 84 см 5,75 мм, что соот­вет­ствует трем раз­ма­хам рук, или трем Lokas – мере длины, кото­рая в Тиа­у­а­нако тре­тьего пери­ода была равна 161,51 см. Всего между цен­трами край­них стол­бов стены было трид­цать Lokas.

Аст­ро­но­ми­че­ская наука Тиауанако

А. Познан­ски посчи­тал необ­хо­ди­мым в отно­ше­нии Храма Солнца «снять завесу неве­же­ства, кото­рой до сих пор покрыты цель его стро­и­тель­ства и его зна­че­ние для жизни, эко­но­мики и рели­гии народа того дале­кого вре­мени»[22]. Он писал:

«Как известно, боль­шое насе­ле­ние Анд и близ­ле­жа­щих реги­о­нов, состав­ляли в основ­ном кре­стьяне и ско­то­воды (там также суще­ство­вали пле­мена, кото­рые посвя­тили себя исклю­чи­тельно рыб­ной ловле), и Тиуа­наку явля­лось рели­ги­оз­ным и куль­тур­ным цен­тром. Насе­ле­ние было очень плот­ным, как пока­зы­вают серьез­ные иссле­до­ва­ния в этой области.

В резуль­тате это при­вело к тому, что зем­ле­де­лие и ско­то­вод­ство отно­си­тельно неболь­шого реги­она должны были обес­пе­чить под­держку зна­чи­тель­ных масс людей, и поэтому страна куль­ти­ви­ро­ва­лась интен­сив­ным спо­со­бом… Пло­хой сель­ско­хо­зяй­ствен­ный год при­но­сит голод, недо­воль­ство, соци­аль­ные потря­се­ния и, как след­ствие, дис­кре­ди­та­цию доми­ни­ру­ю­щей касты. Известно также даже самым несве­ду­щим в агро­но­мии лицам, что для полу­че­ния хоро­ших уро­жаев и обиль­ного потом­ства у скота, точ­ное зна­ние кален­даря необ­хо­димо. Раз­ные сезоны и пра­виль­ное время для вспашки поля должны быть опре­де­лены, как и соот­вет­ству­ю­щие сезоны для посева опре­де­лен­ных сель­ско­хо­зяй­ствен­ных куль­тур, а также точ­ный момент для раз­мно­же­ния раз­лич­ных видов скота.

Конечно, чело­век, кото­рый явля­ется про­дук­том совре­мен­ной куль­туры, у кото­рого есть кален­дарь, вряд ли может оце­нить важ­ность обла­да­ния в ту эпоху точ­ным кален­дар­ным зна­нием. Для того чтобы полу­чить эти дан­ные, была необ­хо­ди­мость в касте, кото­рая пра­вила наро­дом, чтобы полу­чать точ­ные аст­ро­но­ми­че­ские зна­ния, и, сле­до­ва­тельно, эта наука играла очень важ­ную роль в самой циви­ли­зо­ван­ной зоне кон­ти­нента даже в то дале­кое время. Боль­шое Аль­ти­плано, зажа­тое между Андами, было покрыто в зна­чи­тель­ной сте­пени водой, из кото­рой высту­пали обшир­ные ост­рова и полу­ост­рова. Самый малень­кий кусок земли был исполь­зо­ван посред­ством «сель­ско­хо­зяй­ствен­ных террас».

Таким обра­зом, наблю­де­ние за явле­ни­ями, кото­рые имели место на небо­своде, осо­бенно опре­де­лен­ные зна­ния о небес­ной меха­нике были необ­хо­димы для Khollas, жре­че­ской касты, для того, чтобы обес­пе­чить своим под­дан­ным хоро­ший уро­жай и, как след­ствие, соци­аль­ное спо­кой­ствие и пре­стиж, необ­хо­ди­мые для выпол­не­ния их мис­сии. Сле­до­ва­тельно, аст­ро­но­мия имела не только рели­ги­оз­ную, но и по суще­ству прак­ти­че­скую и соци­аль­ную основу. Свя­щен­ники или «Willkas», так они, конечно, назы­ва­лись, имели авто­ри­тет у своих под­дан­ных, они пра­вили полу­ди­кими ордами, обла­дая духов­ной и боже­ствен­ной вла­стью в допол­не­ние к своей зем­ной вла­сти. Таким обра­зом, было необ­хо­димо для них ука­зать не только опре­де­лен­ные сель­ско­хо­зяй­ствен­ные даты, кото­рые были нужны для ирри­га­ции, раз­ве­де­ния живот­ных, рыб­ной ловли и т.д., но и для мно­гих празд­ни­ков, свя­зан­ных с сезо­нами и под­раз­де­ле­ни­ями года.

Бла­го­даря этому крат­кому вве­де­нию ста­но­вится понятно, что Кала­са­сайя была нечто более важ­ное, чем про­сто храм Солнца, она была кален­да­рем из рез­ного камня… с кото­рым были опре­де­лены, мате­ма­ти­че­ским спо­со­бом, раз­ные сезоны и под­раз­де­ле­ния года. Эти рас­четы были воз­можны только с помо­щью зда­ния, рас­по­ло­жен­ного точно по мери­ди­ану, длина и ширина кото­рого соот­вет­ство­вали мак­си­маль­ному углу сол­неч­ного скло­не­ния между двумя солн­це­сто­я­ни­ями»[23].

«Рис. 30. Вос­ход солнца в цен­тре двери неболь­шой свя­тыни Лукур­мата в день весен­него рав­но­ден­ствия»[24]

Постро­ить четы­рех­уголь­ник Кала­са­сайи в соот­вет­ствии с пере­чис­лен­ными кри­те­ри­ями, по мне­нию А. Познан­ски, не состав­ляло серьез­ной про­блемы. Ведь «вни­ма­тель­ные наблю­да­тели небес­ных явле­ний того вре­мени, кото­рыми были свя­щен­ники и пра­ви­тели, и кото­рые, без­условно, состав­ляли спе­ци­аль­ную касту пле­мени Kholla, сохра­нили тра­ди­ции мно­го­ве­ко­вого опыта наблю­де­ний». Нет ни малей­шего сомне­ния в том, что, прежде чем риск­нуть постро­ить «вели­кий Храм Солнца Анд», они имели в самом Тиа­у­а­нако или на одном из круп­ных ост­ро­вов и полу­ост­ро­вов Тити­каки соот­вет­ству­ю­щий уча­сток для наблю­де­ний или, воз­можно, подоб­ное зда­ние в мень­шем мас­штабе, «где они полу­чили свой боль­шой опыт в про­ве­де­нии наблю­де­ний и опре­де­ле­ния дат в году»[25]. Воз­можно, одна из таких обсер­ва­то­рий нахо­ди­лась в рас­ко­пан­ной при А. Познан­ски неда­леко от Тиа­у­а­нако Лукур­мате (Lukurmata), где был обна­ру­жен неболь­шой полу­под­зем­ный храм.

 Фото 18[26]. Руины полу­под­зем­ного храма в Лукурмате

Для точ­ных рас­че­тов жрецы-астрономы не имели в своем рас­по­ря­же­нии таких инстру­мен­тов, как тео­до­литы, сек­станты, аст­ро­но­ми­че­ские кален­дари и т.д., а только сол­неч­ные часы, отвесы, уровни и topos (при­цел? визир?). (Topos А. Познан­ски опре­де­лял как «брон­зо­вые, сереб­ря­ные или золо­тые пред­меты в форме плос­кой ложки с отвер­стием в широ­кой части».) Поэтому воз­ни­кает вопрос, как аст­ро­номы про­во­дили небес­ные наблю­де­ния. А. Познан­ски, напом­нив, что в глу­бо­кой древ­но­сти аст­ро­но­мия была раз­вита в Китае, Вави­лоне и в Хал­дее, подробно оста­нав­ли­ва­ется на спо­со­бах, кото­рые могли исполь­зо­вать уче­ные Тиа­у­а­нако. Вот один из них.

 «Рис. 16а. Есть несколько этих сереб­ря­ных topos с неза­ост­рен­ными руч­ками в Музее аме­ри­кан­ских индей­цев (Фонд Хайе). Мы также видели такие пред­меты, изго­тов­лен­ные из золота, кото­рые унесли тури­сты»[27]. Самый боль­шой сереб­ря­ный topo, экс­по­ни­ру­ю­щийся в этом музее, по сло­вам А. Познан­ски, имеет 24 см в длину[28]

 А. Познан­ски пред­по­ло­жил, что для точ­ного наблю­де­ния солн­це­сто­я­ний можно было бы постро­ить на месте, где сего­дня нахо­дится центр при­ми­тив­ных запад­ных стен Кала­са­сайи вто­рого пери­ода, плат­форму соот­вет­ству­ю­щей высоты, а на нее поста­вить «наблю­да­тель­ный пье­де­стал». Он был обна­ру­жен во время рас­ко­пок Фран­цуз­ской науч­ной мис­сией во главе с Жор­жем Креки де Мон­фо­ром на сред­ней линии Кала­са­сайи, по кото­рой была про­рыта тран­шея (фото 19). (По мне­нию А. Познан­ски, на снимке он пере­вер­нут вверх ногами.) Пье­де­стал имел «отвер­стие для сво­его рода «ящика» внутри, а также типич­ные лест­нич­ные укра­ше­ния в верх­ней части»[29]. Этот блок был раз­бит на куски и уне­сен жите­лями деревни.

Фото 19. «Тра­хи­то­вый рез­ной камень, обна­ру­жен­ный Фран­цуз­ской мис­сией. Внут­рен­няя часть боль­ших вырав­ни­ва­ний (grands alignements). Группа Ак-Капана» (под­пись к фото­гра­фии). Черно-белая фото­гра­фия (ори­ги­наль­ный принт), раз­мер 23×17 см. Аль­бом фото­гра­фий «Фран­цуз­ская науч­ная мис­сия в Южной Аме­рике: работа и рас­копки Тиа­у­а­нако, 1903 г.». Автор Син­тич Хер­ма­нос. Бруклин­ский музей, США[29а]

«Рис. 16. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок диоп­тра на пье­де­стале. С двумя «topos» они полу­чали «линию визи­ро­ва­ния»»[30].

Этот про­стой аппа­рат, сде­лан­ный из бронзы, имеет форму коробки или крышки раз­ме­ром с послед­ний шаг пье­де­стала, на кото­ром она закреп­лена. Почти у края крышки рядом с наблю­да­те­лем высвер­лено отвер­стие (рис. 16).

«Рис. 17. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок диоп­тра, раз­ме­щен­ного на узких, подвиж­ных пла­сти­нах, пока­зан­ный сверху и сбоку»[31]

На этой брон­зо­вой крышке, уста­нов­лен­ной на верх­ней части «наблю­да­тель­ного пье­де­стала» с отвер­стием, поме­щена полоска из бронзы, серебра или золота около 10 см шири­ной, 1 см тол­щи­ной и менее 73,4 см в длину (ширина плат­формы пье­де­стала). Оба ее конца явля­ются ост­ро­ко­неч­ными (рис. 17). Каж­дый конец полосы про­свер­лен так, чтобы можно было раз­ме­стить на них наблю­да­тель­ный «topos» ста­ци­о­нар­ным обра­зом, кото­рый встав­ляли в верх­нее отвер­стие или отвер­стие в брон­зо­вой крышке.

«Рис. 18. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок диоп­тра, с кото­рым они опре­де­ляли углы сол­неч­ной ампли­туды 49°23′ в период Тиуа­наку»[32]

«Этим очень про­стым спо­со­бом, – пишет А. Познан­ски, – они могли бы сде­лать аппа­рат, кото­рый сего­дня мы назы­ваем при­це­лом или диоп­тром. Их мани­пу­ля­ция была бы пре­дельно про­ста, как видно на рис. 18, и, глядя через два отвер­стия в «topos», они бы наблю­дали не только вос­ход солнца в солн­це­сто­я­ния, но также еже­дневно и на про­тя­же­нии мно­гих лет тща­тельно отме­чали мак­си­маль­ное коле­ба­ние солнца к северу и к югу. Таким обра­зом, они полу­чали бы легко и про­сто угол, кото­рый будет пред­став­лять собой пол­ную ампли­туду солнца между двумя солн­це­сто­я­ни­ями…»[33].

Инте­ресно, что topos были най­дены в архео­ло­ги­че­ском ком­плексе Эспириту-Пампа (Espíritu Pampa) в дис­трикте Виль­ка­бамба (Vilcabamba) депар­та­мента Куско. Они были обна­ру­жены одно­вре­менно с откры­тием захо­ро­не­ния Вла­сти­теля Уари в одной из гроб­ниц более низ­кого ранга. Гроб­ницу Вла­сти­теля Уари отно­сят к VIII – X вв. н.э.[34]. Об ее обна­ру­же­нии – собы­тии, кото­рое, счи­та­ется, столь же зна­чи­мым, как и откры­тие гроб­ницы Вла­сти­теля Сипана, – было объ­яв­лено в фев­рале 2011 г.[35].

Фото. 19а[36]. Метал­ли­че­ские пред­меты из гроб­ниц Эспириту-Пампы,
среди них № 5 – 7 – topos

Фото 19b[37]. Один из topos необыч­ной формы (№ 5 на фото 19а) круп­ным планом

Для своих наблю­де­ний жрецы Тиа­у­а­нако, как уже было ска­зано, исполь­зо­вали во вто­ром пери­оде угло­вые столбы Кала­са­сайи, а в тре­тьем – исполь­зо­вали центр каж­дого столба бал­кон­ной стены. Кроме того, важ­ным эле­мен­том в системе аст­ро­но­ми­че­ских наблю­де­ний было боль­шое крыльцо Кала­са­сайи, соору­жен­ное во вто­ром пери­оде и достро­ен­ное в тре­тьем периоде.

Крыльцо нахо­дится не в цен­тре восточ­ной стены зда­ния, как того тре­бо­вали бы сим­мет­рия и все архи­тек­тур­ные стан­дарты. Оно сме­щено к северу на 1,116 м[38]. А. Познан­ски сразу пред­по­ло­жил, «что откло­не­ние лест­ницы от сред­ней линии зда­ния Кала­са­сайи должно иметь неко­то­рую связь с пери­ге­лием и афе­лием зем­ной орбиты». И так оно и ока­за­лось. Он пишет:

«…Земле нужно больше вре­мени, чтобы пройти от осен­него рав­но­ден­ствия до зим­него солн­це­сто­я­ния и воз­вра­титься в день весен­него рав­но­ден­ствия, чем идти от весен­него рав­но­ден­ствия до лет­него солн­це­сто­я­ния и вер­нуться в день осен­него рав­но­ден­ствия. То есть для пере­ме­ще­ния земли от два­дцать пер­вого марта (день осен­него рав­но­ден­ствия) до два­дцать тре­тьего сен­тября (весен­нее рав­но­ден­ствие) необ­хо­димо 186 дней, 11 часов (зимой), а для путе­ше­ствия от весен­него рав­но­ден­ствия до осен­него рав­но­ден­ствия нужно только 178 дней, 19 часов (летом). Таким обра­зом, раз­ница между зим­ним и лет­ним семест­рами состав­ляет 7 дней и 16 часов. В этом заклю­ча­ется суть про­блемы, почему крыльцо Тиуа­наку не рас­по­ла­га­ется в цен­тре Кала­са­сайя, но нахо­дится на рас­сто­я­нии 1 м 116 мм к северу. Пояс­ним это в про­стой форме.

После того как жрецы-астрономы Тиуа­наку создали, – можно пред­по­ло­жить, с систе­мой «topo»-наблюдения – на северо-востоке и юго-востоке углы (солн­це­сто­я­ния) в Кала­са­сайе, и после того как логи­че­ски раз­де­лили угол попо­лам, они думали, что они также раз­де­лили год на четыре части. Однако на прак­тике они отме­тили выше­упо­мя­ну­тый факт, что солнцу нужно больше вре­мени для пере­хода с севера к цен­тру зда­ния, чем с юга к тому же месту.

Таким обра­зом, поскольку они хотели бы раз­де­лить год на четыре рав­ные части, они сде­лали даль­ней­шие наблю­де­ния, чтобы опре­де­лить, где солнце под­ни­мется точно в сере­дине года, два­дцать чет­вер­того марта и два­дцать пер­вого сен­тября и тогда они отме­тили, – конечно, не без удив­ле­ния, – что солнце не под­ни­ма­ется в цен­тре храма, но на 1 м116 мм к северу. С этим наблю­де­нием они, воз­можно, были пер­выми людьми в мире, отме­тив­шими пери­ге­лий и афе­лий или экс­цен­три­си­тет зем­ной орбиты. Это раз­ли­чие соот­вет­ствует для 21 сен­тября 1°0’56,3″ к северу и для 24 марта 1°6’45,3″ к югу.

Это – путь, кото­рым они уста­но­вили точку, кото­рая отме­чала вос­ход солнца точно в сере­дине года в цен­тре мас­сив­ного крыльца. Этот глав­ный вход во дво­рец был в то же время кален­дар­ной точ­кой для опре­де­ле­ния вели­ких сол­неч­ных празд­ни­ков: на языке Aymara, веро­ятно, Kjapak-Tokori и на Quechua – Citua-Raymi (для них два­дцать пер­вого сен­тября) (в соот­вет­ствии с Фелипе Гуа­ма­ном Помой де Айа­лой – Koya-Raymi).

Два­дцать пер­вого сен­тября было начало весны для них, в начале года – шесть меся­цев спу­стя при­хо­дил «Willka-Tokori» (на языке Aymara) или Inti-Raymi (на языке Quechua), в начале осени – празд­ник уро­жая (в соот­вет­ствии с Гуа­ма­ном Помой – Inca-Raymi…).

Солн­це­сто­я­ния, «Willka-kuti» были празд­ни­ками молитвы, в кото­рой солнце умо­ляли не ухо­дить прочь, но вер­нуться и под­дер­жать чело­века своим све­том и живи­тель­ным теп­лом. Эти основ­ные сель­ско­хо­зяй­ствен­ные пери­оды и аст­ро­но­ми­че­ские сезоны поро­дили боль­шие празд­ники, и опре­де­ле­ние их дат было моти­вом для стро­и­тель­ства боль­шого Храма Солнца в Андах.

Дру­гие важ­ные даты, свя­зан­ные с зем­ле­де­лием или раз­ве­де­нием скота, в част­но­сти, опре­де­ля­лись вос­хо­дом солнца над тем или иным стол­бом и сопро­вож­да­лись их соот­вет­ству­ю­щими празд­но­ва­ни­ями. Таким обра­зом, почти нет сомне­ний, что вос­ход солнца в цен­тре каж­дого столба восточ­ной стены, а позже заход солнца на стол­бах бал­кон­ной стены на западе озна­чал важ­ные даты в жизни чело­века того вре­мени»[39].

Под­чер­ки­вая боль­шое зна­че­ние аст­ро­но­мии для анд­цев, А. Познан­ски писал:

«Даже после кон­ки­сты, або­ри­гены зани­ма­лись наблю­де­нием небес­ных дви­же­ний… осо­бенно солн­це­сто­я­ния, кото­рое они назвали «Willakuti», и рав­но­ден­ствий. Вполне воз­можно, что в эпоху апо­гея Тиуа­наку, когда свя­щен­ни­че­скую касту состав­ляло бла­го­род­ное племя Khollas, кото­рое гово­рило на Aymara, сол­неч­ные храмы имели некое мно­го­зна­чи­тель­ное имя, и осо­бенно это зда­ние, наи­бо­лее важ­ное в Тиуа­наку»[40].

Окон­ча­ние: с. 3

| 1 | 2 | 3 |