Монолиты Конко-Ванкане

МОНОЛИТЫ КОНКО-ВАНКАНЕ[1]

Три монолита – Вилакала (Wilakala, Wila Kala), Хинчункала (Jinchunkala, Jinchun Kala) и Татакала (Tatakala, Tata Kala) еще до археологов были найдены членами общины Кунку-Ликилики и являлись для них объектами почитания. Четвертый, разбитый на несколько частей, был обнаружен под слоем почвы толщиной 10 – 20 см во время раскопок в 1937 или 1941 г. Максом Португалом Саморрой. Поэтому монолит принято называть его именем. Все монолиты Конко-Ванкане сделаны из красного песчаника. Каждый из них выполнен в невысоком рельефе.

Рис. 1. План центральной части Конко-Ванкане, показывающий основные архитектурные объекты, среди них: А – главный полуподземный храм, B – жилой комплекс, C – главная площадь, D – двойной полуподземный храм. Расположение монолитов отмечено желтым цветом[2]

Монолит Вилакала

Рис. 2[3]

Монолит Вилакала (в переводе – «красный камень») был разбит на две части по горизонтали сразу после того, как его обнаружили. Теперь он находится в вертикальном положении и его нижняя часть, которая, судя по старым фотографиям, не имела резьбы, врыта в землю. Однако голова статуи так и осталась лежать рядом на земле (рис. 2). Вилакала является самым высоким из монолитов Конко. По данным Макса Португала, его размеры составляют 538×60×38 см. Резной орнамент сохранили только три его стороны.

Рис. 3

Вилакала – единственный монолит, у которого сохранилось лицо. Оно имеет Т-образный нос, рот в форме прямоугольника со скругленными углами и глаза в виде колец. По выражению А.Т. Онстэда (Ohnstad) – автора цитируемой мной главы о монолитах из отчета проекта «Большая Мачака», из глаз Вилакалы исходят «потоки» (слезные элементы) в форме зигзага со стрелкой на концах – в форме молнии. На голове монолита, похоже, был изображен головной убор, однако от него остались только фрагменты на боковых сторонах. По словам А.Т. Онстэда, на них вырезаны лучи солнца. Такие же солнечные лучи, как считают, многие исследователи, составляют головной убор Бога Врат Солнца Тиауанако. По моему мнению, на голове монолита могло быть вырезано головное украшение, показанное на рис. 4.

Рис. 4[4]. Тиауанакское головное украшение из золота. Музей доколумбовых драгоценных металлов Ла-Паса, Боливия

Ниже рта Вилакалы расположен щиток в виде небольшого прямоугольника, возможно, представляющий собой подбородок или украшение подбородка. Его руки сложены на груди типичным для многих памятников стиля Yayamama/Pajano образом.

Широкий участок пояса Вилакалы немного приподнят относительно всей стелы. На нем изображена двуглавая змея, головы которой сходятся у монолита спереди. Эта же двуглавая змея вырезана на боковых сторонах, однако она разрывается посередине поясом монолита. В центре груди скульптуры располагается голова змеи без тела.

Вверху каждой боковой грани монолита находится человеческая фигура в профиль. Фигуры обеих граней одинаковые, но при этом являются зеркальным отражением друг друга. На них – перистые головные уборы (прически), набедренные повязки с меандровым узором, полукруглые украшения шеи. У человека на левой грани монолита из глаз исходят зигзаги потоков. У человека на правой грани слезного элемента нет. Видимо, он был утрачен, потому что эти люди являются зеркальными копиями друг друга и, по логике вещей, слезный элемент, на мой взгляд, должен быть. Зубы близнецов оскалены, ребра обозначены, пупки широкие в форме кольца, одна рука находится спереди, а вторая – сзади. По мнению А.Т. Онстэда, эти фигуры имеют специфическую иконографию, взаимосвязанную с мотивами «Падающий человек» и «Склоняющаяся фигура» тканей и керамики Пукары (Pukara), а также со стилем статуй Пукары и Покотии (Pokotía). Французский натуралист Жан Велар (Jean Vellard), который занимал пост директора Музея археологии в 1941 – 1942 гг., после Макс Португала, расценивал эти фигуры как военные трофеи, подвешенные за ноги.

Однако я считаю, что поза людей говорит о том, что они не подвешены и не падают, а ныряют в воду или, скорее, уже будучи в воде, устремляются в ее глубины. А изображение ребер указывает на то, что это – умершие люди или мумии. То есть близнецы представляют собой обожествленных предков, устремляющихся в место их рождения, в соответствии с андской религией, – в водную стихию. Ведь, согласно религиозным представлениям андцев, жизнь не имеет ни начала, ни конца. Она непрерывна. Человек лишь меняет место своего нахождения в мироздании, которое состоит из мира сейчас, мира внизу и мира наверху.

Падающие люди сбалансированы композиционно с двумя кошачьими внизу передней части стелы, которые, по словам А.Т. Онстэда, могли служить визуальными метафорами. Их фигуры почти одинаковы, хотя нос и глаза той, что справа, почти на 40 % больше, чем у той, что слева. Они имеют ноги кошачьих, но с человеческими ступнями, на основании чего С. Райден предположил, что это – люди в костюмах животных. От затылка каждой головы исходит цепь из шариков. По сведениям А.Т. Онстэда, подобный мотив использовался в изображении верблюдового на керамике Пукары и кошачьих на керамике стилей Рекуай (Recuay).

Рис. 5[5]. Погребальная ткань культуры Паракаса. Национальный музей Перу в Сан-Борхе (Peru’s National Museum in San Borja)

Я же вижу подобные нити «бус», но из пузырьков воздуха на тканях Паракаса, как правило, показывающих подводных божеств. «Бусы», видимо, являются шлангами, через которые поступает воздух к обожествленным аквалангистам (рис. 5), вышитым на ткани. Их головной убор, весьма характерный для божеств Паракаса, стал, как я считаю, прототипом для головного убора, показанного на рис. 4.

Монолит Хинчункала

Рис. 6[6]

Хинчункала («высокий камень») очень схож по форме и иконографическому контексту с Вилакалой. Это – такая же длинная прямоугольная плита из красного песчаника с пониженными и приподнятыми зонами, подчеркивающими некоторые особенности костюма и строения тела. По данным М. Португала, монолит имеет 4,54 м в высоту и до 70 см в ширину.

Рис. 7

Монолит был поставлен в вертикальное положение, и значительная часть его основания помещена в бетон, поэтому ее не видно полностью. Резьба, показывающая лицо и переднюю часть монолита, не сохранилась. На обратной стороне вырезаны волосы (или часть головного убора?) – восемь длинных прямых полос с головами рыб на концах, как у монолита Понсе Тиауанако. Но у Хинчункалы четыре рыбы смотрят влево, а остальные четыре – вправо, т.е. в разные стороны. А у монолита Понсе рыбы одной группы смотрят на рыб другой, другими словами, их головы обращены к середине спины статуи. Фотография монолита Понсе (рис. 8) показывает, что, конечно, это никакие не волосы, не косицы, а длинные сочленения из металлических пластин для защиты шеи. Что означают такие полосы, мне неизвестно. Рыбы же, кроме того, что они символизируют водную стихию, символизируют мир усопших.

Рис. 8[7]

По А.Т. Онстэду, поток волос Хинчункалы начинается от нижней части головного убора типа тюрбана. На горизонтальной части «тюрбана» показана сцена с гуманоидом, изображенным с предметом в форме ложки во рту. Над гуманоидом вырезано существо с почти квадратной большой головой и открытым ртом. Чуть выше персонажа с «ложкой» находятся линии завитков, как определяет их А.Т. Онстэд. Думается, что это – волны. Шесть небольших кругов (семена или овощи?) выстроены в два ряда между квадратной головой и персонажем с «ложкой».

Рис. 9. Пончо из перьев. IX – X вв. н.э. Стиль Чиму (Перу)[8]

На боковых сторонах горизонтальной части «тюрбана» показаны в профиль тела кошачьих с хвостами, закрученными в спираль (как у хамелеона). А.Т. Онстэд предполагает, что их головы были изображены на передней эродированной стороне монолита таким же образом, как головы кошачьих в нижней части Бородатого монолита Тиауанако. Однако эти кошачьи, судя по спирали хвоста, на мой взгляд, скорее ближе к стилю побережья (рис. 9).

На верхней части шапки (тюрбана) монолита есть неясно читающаяся фигура с головой гуманоида и рядом дополнений или лучей, заканчивающихся кошачьими головами. По бокам верхней части шапки находится эродированная фигура с потоками, которые завершаются кошачьими и рыбьими головами, в паре с тремя перистыми мотивами, ассоциирующимися с головными уборами.

Рис. 10[9]. Идол Пачакамака (посередине) и абрисы изображений на его столбе

Я считаю, что герои сюжета, изображенного на горизонтальной части «тюрбана» и, возможно, на эродированных поверхностях его макушки, несомненно, отсылают нас к образам, вырезанным на столбе оракула Пачакамака (рис. 10). Иконографическое и сюжетное сходство здесь бесспорно.

Пачакамак – один из главных богов андского мира. Ему посвящен храмовый комплекс на перуанском побережье Тихого океана, который ведет свое существование, по мнению ученых, с первого года нашей эры. Пачакамак – невидимый бог и его изображения отсутствуют. Зато есть идол, или оракул Пачакамака. Он представляет собой резной столб с двуликой человеческой фигурой наверху. Столб покрыт резьбой, смысл которой для меня до конца неясен, но очевидно, что на ней показаны различные божества, живущие на суше и в воде. Среди последних – те, которые могут взлетать из воды и летать по воздуху.

В верхнем левом углу прорисовки резьбы (см. рис. 10) «записан» один из мифов о Пачакамаке, т.е. там изображена фигура сына Солнца. В мифе говорится о том, как Пачакамак создал пару – мужчину и женщину, но не создал пищи, и мужчина умер от голода. Женщина в отчаянии обратилась за помощью к Солнцу, отцу Пачакамака. В ответ Солнце обещало женщине пищу и оплодотворило ее. Родился сын. Пачакамака вмешательство отца очень рассердило. Он убил ребенка и расчленил его на множество частей. Несчастная женщина похоронила сына, и произошло удивительное: из зубов ребенка выросла кукуруза, из костей – маниока и другие корнеплоды, из мяса – огурцы и прочие плоды. С тех пор там не голодали и жили в изобилии.

Многие божества, показанные на идоле Пачакамака, были божествами и для царств побережья – Моче, Сикана, Паракаса, Чиму, Наски. Их даже изображали похожим образом.

На боковых поверхностях Хинчункалы, как и у Вилакалы, вырезаны двуглавые змеи и падающие близнецы. Но если змеи представляют собой почти полные копии этих же существ монолита Вилакалы, то люди в некоторых деталях отличаются. Так, у них отсутствует (или не сохранился) перистый головной убор, зато есть нечто подобное ему на подбородке (похоже на бороду). На поясе монолита изображены те же змеи.

На спине монолита вырезана пара людей, являющихся зеркальным отражением друг друга и похожих на падающих людей, расположенных на боковых сторонах. Однако эти персонажи устремлены вверх, слезный элемент у них отсутствует, а головной убор, на мой взгляд, представляет собой двуглавую змею с головами пумы (ягуара), а по версии А.Т. Онстэда, – двуглавого кошачьего, который часто встречается на керамике в стиле Пукары и Тиауанако. Есть и еще одно существенное, по моему мнению, отличие: на телах людей не обозначены ребра и пупки. Композиция данного сюжета схожа с таковой пары кошачьих на передней части Вилакалы.

А.Т. Онстэд считает, что здесь мы видим те же фигуры падающих людей, но в противоположном положение. Он отмечает, что версия стоящего человека также имеет одну поднятую и одну опущенную руку. Но я обратила внимание, что второй руки на прорисовке и на фото монолита у близнецов нет, да и, судя по отсутствию достаточного места, и не было, хотя все же там просматривается некая V-образная кривая. А.Т. Онстэд указывает на то, что пальцы от ступни и ступня от остальной части ноги отделены четкими линиями, как на керамике Пукары. Как я могла заметить, такой тип изображения ступней характерен для образов некоторых божеств Моче, Сипана, Сикана, Чиму, в частности, Айапаэка–Найлампа.

Рис. 11[10]. Реконструкция росписи ткани одной из гробниц Сикана, помещенная на стене в интерьере Национального музея Сикана

Ярким примером может служить роспись ткани Сикана (рис. 11), где изображено божество-корабль (подробнее см. «Легенда о Найлампе», окончание). Здесь ступни вспомогательных божеств и некие треугольные в плане устройства, выходящие из ушей главного божества (нечто вроде птичьих лап), которые явно относятся к ракетному двигателю и его соплам, имеют одинаковую форму и одинаковую функцию. То есть ноги вспомогательных божеств, у которых тоже по четыре пальца-сопла, – это также часть двигательной установки. Об этом говорит и голова пумы рядом со ступнями, всегда символизирующая силу и опасность двигателя на композициях с божеством-кораблем. При этом ноги вспомогательных божеств также имеют сходство с птичьими лапками. На других артефактах гробниц Сикана и храма Найлампа в Укупе это сходство более очевидно. Иногда ступни божества-корабля изображаются даже с когтями. Такой способ сказать, что изображенное божество – летательный корабль, понятен. Птицы всегда и у всех народов символизируют полет.

Учитывая положение ступней и позу фигур близнецов (божеств-кораблей) на спине Вилакалы в целом, можно сделать вывод, что близнецы не стоят, как пишет А.Т. Онстэд, а всплывают или взлетают из глубины вод. К тому же, у них отсутствует изображение ребер. Следовательно, на этой композиции показаны обожествленные предки, вырезанные на боковых гранях с атрибутами умерших людей, или мумий, но возродившиеся и ставшие богами с атрибутами божественной власти на голове – амару, у которой к тому же головы пум.

Интересно также, что слезный элемент есть только у близнецов-мумий и у божеств, находящихся в мире усопших, – под амару, обвивающей талию монолита, ну и, конечно, у самого монолита. Это может говорить в пользу того, что слезный элемент является атрибутом только мира усопших.

Важным, но неясным с точки зрения религиозной символики представляется изображение короткой амару с головами всплывающих близнецов, и в то же время очень напоминающей их головной убор. Амару расположена над близнецами, и к ней, видимо, они и стремятся. И поскольку амару – судьбоносная сущность, обладающая катастрофической разрушительной силой, – имеет головы всплывающих близнецов, можно предположить, что она – их следующее, более могущественное воплощение.

Рис. 12[11]

Ниже приподнятой зоны пояса монолита есть изображение ламы или альпаки с оскаленными зубами. Как указывает А.Т. Онстэд, основные иконографические элементы ламы связаны с керамикой и каменной скульптурой Пукары: копыта, цветной плащ (здесь – сетчатый), круглый нос, грива на макушке головы и ромб на шее. Кроме того, «эта ламоидная фигура также показывает зубы – общая особенность профилей голов любого вида в Конко, а также потоки из глаз на головах в профиль». Наконец, лама имеет пятую конечность – «руку с человеческими пальцами и локтевым суставом, которая показана сжимающей жезл, почти идентичный тем, которые держали некоторые изображения Матери Верблюдовых на керамике Пукары». На рисунках публикаций Райдена, Браумена и Португала-сына жезл завершается кошачьей головой, но на ранних фотографиях Португала-отца и ранних рисунках Бака (Buck) такой элемент ни разу не был запечатлен. Нижняя часть жезла, видимо, резко расширяется.

Я считаю, что здесь изображена не лама, а викунья. Об этом говорит хвост животного. Ламы всегда держат хвосты в вертикальном положении. В отличие от них у викуний обычно хвост опущен, как и у существа, которое мы видим на монолите. Короткий хвост, раздвоенные копытца и длинная шея, несомненно, говорят в пользу того, что здесь вырезан верблюдовый. Но голова существа, безусловно, принадлежит кошачьему, скорее всего, пуме, о чем свидетельствуют скругленные маленькие ушки и круглый нос, по присутствию которого на подчас полустертых изображениях можно отличить пум от других животных.

Для меня стало открытием то, что викунья являлась столь почитаемым и при этом таким значительным божеством в Конко-Ванкане, а, исходя из комментариев А.Т. Онстэда, и в Пукаре.

О высоком статусе викуньи говорит не только то, что она изображена с крыльями и с головой пумы на монолите Хинчункале, но и то, что амару и Хинчункалы, и Вилакалы имеют головы викуньи. (В этом я снова расхожусь с А.Т. Онстэдом, который считает, что у них головы с кошачьими ушами и усами “suche”. У этого испанского слова много значений, но ни одно не подходит в качестве характеристики усов.) Ушки у голов амару – острые и короткие. Именно эти признаки позволяют назвать их викуньиными, поскольку у ламы ушки намного длиннее и шире, а у пумы они маленькие и круглые. Но лица у викуньиных голов амару – человеческие, вернее они имеют своим прообразом защитную маску пришельцев, такую, как у лиц каменных голов Полуподземного храма Тиауанако. Снизу лица голов амару ограничены некоей скобообразной конструкцией, которая, вероятно, может восприниматься как подбородочное украшение. Но ясно, что она имеет отношение к шлему пришельцев.

Вертикально стоящая амару, которая в этом состоянии пронзает все три мира андского мироздания, означает эпоху глобальных перемен – пачакути. В этом ли значении она изображена на боковых гранях монолитов, неясно, тем более что она прерывается амару, расположенной на поясе монолитов, т.е. амару в горизонтальном положении, как бы отделяющей нижний мир от мира сейчас и верхнего мира. Но тогда почему божественная викунья с головой пумы, крыльями и жезлом находится ниже лежащей амару, разделяющей миры? Ответ один: монолит связан с культом поминовения усопших и поэтому верховное божество на нем присутствует в нижнем мире. Об этом говорят и слезы, текущие из глаз викуньи-пумы. Ну, а поскольку в андских композициях все религиозные сюжеты имеют тайный подтекст, то следует сказать, что помещение грозной викуньи с головой пумы и жезлом, который можно трактовать, кстати, как оружие, в район ступней стелы является отголоском изображения пум в нижней части человеческой фигуры божества в качестве переосмысленного образа изрыгающего огонь и представляющего страшную угрозу двигателя летательного аппарата. Кроме того, и сама крылатая викунья – это образ летательного аппарата, т.е. еще один из вариантов божества-корабля.

Замечу, что все головы амару и даже та, которая находится в центре груди монолита Вилакалы, имеют слезный элемент. Вертикально стоящие амару Хинчункалы также плачут. И только амару на поясе этого монолита изображены без слезного элемента.

Монолит Португала

Рис. 13[12]

Монолит разбит по вертикальным и горизонтальным осям. Некоторые его части так и не были найдены. Два больших фрагмента монолита имеют длину примерно 1,8 м и максимальную ширину 53 см, другие – около 1,44 м и 32 см.

Рис. 14

Хотя голова монолита не обнаружена, он, скорее всего, представляет собой антропоморфное существо. Его руки сложены на туловище так, что правая рука находится чуть выше левой (фрагмент I на рис. 14), тогда как у монолита Вилакалы руки сложены в обратном порядке. Чуть выше фрагментированной правой руки находится утраченный мотив, который может представлять собой часть небольшой головы, такой же, по мнению А.Т. Онстэда, как на груди монолита Вилакалы. Монолит Португала схож с монолитами Хинчункалой и Вилакалой. Тем не менее, у него есть отличия.

Так, углы стелы заметно скруглены, поэтому она выглядит более яйцевидной в профиль, чем монолиты Вилакала и Хинчункала. Нет никаких признаков того, что у нее были зоны, различные по высоте, как у других монолитов. К тому же, монолит Португала вероятнее любого из монолитов Конко может представлять собой скульптуру «двойного лица» (стиль Pajano). Все эти факты в совокупности, по словам А.Т. Онстэда, позволяют предположить, что монолит Португала может быть отнесен к немного более раннему времени, нежели Вилакала и Хинчункала.

Ниже сложенных рук монолита Португала, вероятно, находилась фигура кондора, от которой остались лишь голова и часть крыла (фрагменты I и I-1). Есть и еще одно изображение кондора, вернее головы этой птицы. Она видна ниже локтя монолита (фрагмент I). Изображения птиц-хищников на монолите Португала являются уникальными среди монолитов Конко и вообще монолитов стиля Mama/Pajano. Изображение меньшей головы кондора может быть завершением одного из потоков, составляющих «головной убор» или нечто в этом роде, часть которого видна под головой змеи на фрагменте I-1 (рис. 14) и представляет собой головы кошачьих.

По обе стороны от кондора располагаются изображения двух змей (фрагменты I и I-1), схожие с изображениями змей других монолитов Конко-Ванкане. Но одно из них уникально тем, что виден конец хвоста змеи, в то время как представленные на других монументах бассейна Титикаки изображения змей, как правило, не включают хвост. Фрагменты I и I-1 археологи относят к задней части монолита.

Боковые грани монолита Португала, возможно, так же, как и эти грани двух других монолитов, были декорированы изображениями больших змей с головами человека-викуньи (фрагмент II). Сохранившаяся часть змеи позволят сделать вывод о то, что она была самой длинной из змей монолитов Конко. К тому же, она не прерывается приподнятой зоной пояса, как у других монолитов.

На фрагменте III располагается маленькая антропоморфная фигура, одежду которой М. Португал определил как длинную тунику, облегающую талию, схожую с одеждой «жителей стран Востока, которую индейцы уру называли ira». Он отождествлял этого персонажа с центральной фигурой Врат Солнца, утверждая, что фигура Конко представляет собой примитивную версию Древнего Бога (Dios Cana). Но это одеяние, по мнению А.Т. Онстэда, является недостаточным свидетельством для того, чтобы согласиться с М. Португалом.

Рис. 15[13]

Маленькая фигура человека в тунике стоит над головой без тела, которую А.Т. Онстэд расценивает предположительно как отрубленную голову-трофей. Думается, что это вовсе не голова, а маска. Ниже нее располагается несколько колец, вырезанных вокруг антропоморфного кошачьего с человеческими руками, который, на мой взгляд, весьма схож с изображениями кошачьих на орнаменте столба идола Пачакамака (см. рис. 10).

Монолит Татакала

Рис. 16[14]

Татакала («отец-камень») – самый крупный из известных монолитов Конко-Ванкане, его размеры, по М. Португалу: 5,1 м в длину и 95 см в ширину в самом широком месте. М. Португал называл его «каменный монах». В настоящее время он является наиболее почитаемым монолитом и центральной ритуальной фигурой общины. Татакала лежит на главной площади Конко-Ванкане. Эта стела сильно эродирована, и резьба ее поверхностей утрачена. Однако, по сообщениям М. Португала, в 1937 г. существа типа змей, такие, как у монолитов Вилакалы и Хинчункалы, еще были едва видны на стеле там, где монолит соприкасался с землей, особенно в области пояса. Кроме того различались «следы рельефов круглой формы, расположенные таким же образом, как у монолита Беннетта, т.е. на юбке».

Рис. 17[15]. Монолиты Конко-Ванкане

Датировка и трактовка монолитов учеными

Одной из первых публикаций о монолитах Конко-Ванкане считается «Календарь майя в культуре Тиауанаку» (1937) Фрица Бака. Ф. Бак расценивал эти монументы как «наиболее четкие и неопровержимые доказательства прямого влияния… Центральной Америки на культурную группу древнего Перу». Исходя из наличия отдаленной связи между иконографией Конко-Ванкане и иероглифической письменностью индейцев майя, Бак датировал сайт приблизительно 500 г. н.э. и рассматривал его как предшествующий скульптурному стилю классического Тиауанако.

Макс Португал Саморра[16] характеризовал ряд мотивов на монолитах Конко как версию «примитивных» мотивов, наблюдаемых на скульптуре классического Тиауанако (1941). К их числу он относил зигзагообразные потоки из глаз Вилакалы, кондоров монолита Португала, двуглавых змеев всех трех монолитов и фигуру верблюдового Хинчункалы. Португал полагал, что фигура верблюдового – это ранняя версия этнографически известных «полубогов», которые были признаны современными аймарами неким созвездием вблизи Млечного Пути (1941). Макс Португал Саморра причислял монолиты Конко-Ванкане к стилю каменных скульптур Pa-Ajanu, который он датировал 250 – 500 гг. н.э.

Стиг Райден[17] пришел к другому выводу о возрасте монолитов, отличному от сделанного М. Португалом. В результате детального сравнения монолитов Конко с Бородатым монолитом Полуподземного храма Тиауанако Райден указал на грубую современность стел монументов Конко. С. Райден отнес монолиты Конко к периоду декадентского Тиауанако (Тиауанако V). Некоторые из мотивов, использованных Португалом, чтобы обосновать претиауанакское время, были расценены Райденом как подтверждение позднего происхождения монолитов, например, зигзагообразные потоки из глаз и крылатая фигура верблюдового.

Дэвид Браумен[18] (David Browman) отнес монолиты Конко-Ванкане к стилю Pajano (1972). Указав на присутствие элементов, присущих текстилю Паракаса и керамике Пукары, он датировал монолиты Конко и памятники стиля Pajano в целом Поздним периодом становления, а также утверждал, что стиль Pajano был продуктом ранних стилей индейцев бассейна Титикаки, таких, как Asiruni. Эти стили, по мнению Д. Браумена, имели устойчивое взаимодействие с идеями Паракаса в перуанской горной местности.

Макс Португал Ортис[19] (Ortiz), сын Макса Португала Саморры, также использовал термин «Pa-Ajanu» применительно к Конко-Ванкане, чтобы говорить о том, что он определяет как очень длительные, но последовательные традиции религиозного искусства, географически сосредоточенного на озере Титикака (1981). Согласно Ортису, эти традиции начались в период Тиауанако III и продолжались вплоть до XVI в. Ортис расценивал стиль монолитов Конко-Ванкане как переходный от Тиауанако III к классическому Тиауанако (Тиауанако IV).

Участники проекта «Большая Мачака» считают, базируясь на собственных исследованиях, стилистическое размещение монолитов Ортиса правильным[20].

На основе иконографических контактов с керамикой Пукары и текстилем Паракас/Наска и других стилистических атрибутов А.Т. Онстэд предлагает наиболее вероятную датировку монолитов Конко-Ванкане – приблизительно 1 – 300 гг. н.э. «Мы склонны относить монолиты Конко-Ванкане к стилю Pajano или Yayamama. Хотя мало оснований полагать, что монолиты 1 и 2 (Вилакала и Хинчункала – Ф.Ó.) первоначально имели два лица», – пишет он от имени участников проекта. Использование монолитов охватывают период от 200 г. н.э. (или, возможно, раньше) до 450 г. н.э.

Наступление богов побережья

Поскольку ученые проекта «Большая Мачака» считают, что «все монолиты имеют явно претиауанакский стиль, который относится к позднему периоду становления», они рассматривают именно их как образец, которому подражали в Тиауанако при создании монолитов, а не наоборот. Глава проекта – Д.В. Янусек пишет: «На Хинчункале изображены стилистические элементы, которые создали позже иконографию монолитов Тиауанако-стиля»^{^[21]}. С таким утверждением, конечно, никак нельзя согласиться.

Обычно монолиты Конко-Ванкане сравнивают с Бородатым монолитом (рис. 18), с которым у них есть некоторое сходство. Но оно вовсе не полное.

Рис. 18[22]. Бородатый монолит и два монолита поменьше Храма каменных голов Тиауанако

Роднит монолиты Конко-Ванкане и Бородатый монолит то, что они сделаны из одного материала – красного песчаника, к тому же в форме столба, т.е. руки, ноги, голова и шея не проработаны скульптором, а лишь намечены. Они схожи принципом орнаментирования поверхностей, в частности зонирования, некоторыми мотивами узоров (змеи, пумы) и головным убором. Руки монолитов сложены на груди. Но на монолитах Конко-Ванкане появляется слезный элемент и «косицы», падающие на спину из-под шапки. И это уже приближает их к более поздним скульптурам Тиауанако – монолиту Монаху и монолиту Понсе, монолиту Беннетта в его «ретушированном» виде, а также Богу Врат Солнца. Сразу бросается в глаза гораздо более сильная изношенность камня Бородатого монолита и соответственно плохая сохранность его резного орнамента, что говорит о том, что он намного старше монолитов Конко-Ванкане.

Внимательно изучив рисунки и фото, касающиеся монолитов Конко-Ванкане, я не нашла на них прямых цитат из произведений искусств Центральной Америки. Не вижу я на монолитах и прямых цитат с артефактов Пукары-де-Пуно, Паракаса и Наски. В то же время отчетливая связь с божествами Моче, Сикана, Паракаса (например, Айапаэком и Найлампом) и их художественным воплощением несомненна.

Хотя прямых цитат нет, ощущается сильное присутствие водной стихии, океана. Это и плывущие огромные амару и, особенно, ныряющие и всплывающие на поверхность голые близнецы, тела которых изображены очень реалистично для весьма условной манеры резьбы по камню высокогорной части древних Перу и Боливии. И в этом плане близнецы ближе к художественным произведениям Месоамерики. Создается впечатление, что боги, стоявшие за скульптором монолитов, не утратили связи с Месоамерикой и, возможно даже, резчика, который мог работать в таком стиле, привезли с собой. Кроме того, резчик выполнил ступни близнецов в традициях побережья Анд и отдал дань уважения местному идолу – викунье, изобразив ее как могущественное божество с крыльями, головой пумы и жезлом власти. Отдана была дань уважения и Тиауанако и его символике – лучистым головным уборам, слезам и пумам. Однако на головы одной из пар близнецов была все же надета амару, как это было принято в царствах Моче и Сипана (рис. 19), но с головами пум.

Рис. 19[23]. Экспонат Музея царских гробниц Сипана.

Другими словами, в резьбе монолитов Конко-Ванкане виден синтез искусства Месоамерики, побережья Анд и Тиауанако периода создания Врат Солнца, когда в искусстве Тиауанако был усилен образ и значение пумы, символа Уари, и она стала изображаться особенным образом – с шариком вместо носа, а также усилена тема веера «потоков», или лучей, в частности, на голове, на крыльях и т.д.

Но как же быть с прямыми цитатами из резных поверхностей столба оракула Пачакамака на монолите Хинчункале и монолите Португала при отсутствии сходства с самóй двуликой статуей оракула?

Рис. 20[24]. Оракул Пачакамака

Первоначально складывается впечатление намеренного смешения стилей разных держав и разных направлений андской религии – Тиауанако и побережья с учетом местных верований Конко-Ванкане. А поскольку божества Пачакамака находятся над всеми остальными – на шапке Хинчункалы, это может говорить об их главенстве и главенстве власти Пачакамака над побережьем Анд и Тиауанако на момент создания орнаментальной композиции или точнее появления этих прямых цитат из оракула Пачакамака. Но поскольку на орнаменте, изображающем близнецов, очевидны синтез школ Тиауанако, Месоамерики и побережья Анд и композиционное, стилистическое и идейное единство с остальными фигурами (змеями, пумами-близнецами, крылатой викуньей-пумой и др.), то цитаты из Пачакамака все же выглядят как заплаты или вставки, хотя они и расположены на голове статуи. В меньшей мере ощущение заплаток возникает при взгляде на монолит Португала, который покрыт этими цитатами в большей степени.

В этой связи вполне возможно предположить, что с монолитами Конко-Ванкане произошла такая же история, что и с монолитом Беннетта, который, по А. Познански, был сделан в первом периоде Тиауанако и «ретуширован» во втором или, скорее, в третьем. То есть их покрыли новой резьбой в соответствии с требованиями новой религиозной власти, но, возможно, не полностью, а частично, и, может быть, это было сделано не один раз за их историю. А изначально они могли иметь внешний вид и содержать ту же символику, что и Бородатый монолит, поскольку я все же считают первичным стиль Тиауанако в монолитах Конко-Ванкане, а не наоборот.

Вполне вероятно, что поскольку монолит Португала был разрушен, работа над его обновлением оказалась незаконченной. Также допустимо, что монолит Татакала лишился своей резьбы вовсе не из-за губительного воздействия времени, а в результате очистки его поверхности и подготовки ее к нанесению других орнаментов. Не зря же он значительно шире, объемней других монолитов, которые в результате повторного нанесения резьбы утратили часть своего объема.

Но в отличие от монолита Беннетта монолиты Конко-Ванкане были покрыты резьбой, которую приказали сделать не жрецы Тиауанако, а служители других богов. Новая резьба монолитов, несомненно, свидетельствует об утрате Тиауанако религиозной, а следовательно, и светской власти над церемониальным комплексом Конко-Ванкане в определенный период и переходе его в прямое подчинение богам побережья. То есть резьба на монолитах Конко-Ванкане говорит об упадке Тиауанако, вернее о смене там власти, которая происходила, думается, неоднократно. Однако имя Тиауанако всегда использовалось очередным режимом, и преемственность с богами, основавшими Тиауанако и правившими в нем, всегда подчеркивалась новыми властителями.

Когда это было, трудно сказать. На мой взгляд, сильное давление побережья уже ощущается в образах фриза Врат Солнца и в принципах композиционного решения, примененного для воплощения сути божества как бога-корабля, хотя рисунок персонажей Врат Солнца и их художественное исполнение вполне самобытны и не являются копиями каких либо образов побережья. Художественный стиль Врат Солнца также далек от стиля монолитов Конко-Ванкане. Нет совпадения и с идеологией фриза. Если на Вратах Солнца изображен цивилизованный вариант бога-декапитатора, т.е. обезглавливателя, например, Айапаэка царства Моче, то на монолитах Ванкане нет и намека на человеческие жертвоприношения.

По данным У. Салливана, Врата Солнца были построены в 650 г. н.э. И исходя из анализа изображений на артефактах и событий того времени, я соглашусь с ним, а не со столь почитаемым мной А. Познански, который относил Врата Солнца к третьему периоду Тиауанако. Проведенное мной исследование (материалы его пока не опубликованы) показывает, что возведение Врат Солнца связано с возвышением царства Уари, поддержанным богами побережья, о чем свидетельствуют мифы Уарочири, влияние стиля артефактов Уари и появление его главного божества – Бога с жезлами на Вратах Солнца.

Монолиты Конко-Ванкане связывают с Вратами Солнца, с периодом их появления, а следовательно, и с божествами, воцарившимися тогда в Андах, характерные элементы Врат Солнца. Это – «потоки», или лучи, формирующие головные уборы и крылья, заканчивающиеся головами животных и кружочками. Данные элементы выполнены в стиле именно Врат Солнца, а не монолита Понсе, на котором они тоже есть, как есть и сами персонажи Врат Солнца. Кроме того, общим мотивом является слезный элемент, не свойственный скульптурным головам Полуподземного храма Тиауанако и Бородатому монолиту. Правда, форма слезного элемента различается. У монолитов Конко-Ванкане он имеет вид молнии.

Рис. 21[25]

Если основываться на особенностях изображения ступней божеств-кораблей в связи с образами всплывающих близнецов монолитов (у ныряющих близнецов на абрисе ноги плохо прорисованы), то можно даже попытаться обозначить более узкий круг новых властителей Конко-Ванкане и Тиауанако. Характерные ступни есть и у двух существ на резьбе столба оракула Пачакамака (средний ряд прорисовки на левой стороне, рис. 10), но их особенность едва угадывается. Такие ступни присущи всем изображениям побережья, которые воплощают Айапаэка и Найлампа. Но на монолитах Конко-Ванкане они, как я уже говорила, выполнены в стиле Моче и Сикана – птичьи лапки.

Найламп – райская птица, так напоминающая Кецалькоатля, которая появилась «из-за моря». У Найлампа хорошо просматриваются месоамериканские корни в иконографии и мифологической трактовке его образа. Но я не думаю, что он на самом деле явился из Месоамерики, поскольку, несмотря на явные отсылки и намеки на те заморские края в легенде, он ведет свое происхождение из царства Моче от Айапаэка, с которым даже внешне очень похож, но имеет другой характер. Иными словами Найламп – дитя богов, давно обосновавшихся на побережье Перу, но нового поколения, новой волны, которое привело страну к миру и процветанию, без войн и человеческих жертвоприношений, свойственных эпохе Айапаэка.

Видимо, одна династия богов, обосновавшаяся севернее древнего Перу, когда-то разделилась на две ветви, которые построили разные царства с разными порядками и разной культурой – царства в Месоамерике и царства на побережье Анд. Скорее всего, они не были родственны богам Тиауанако, может быть, даже прибыли из разных мест космоса. И в какой-то период времени, когда, как говорят мифы Уарочири, власть Виракочи ослабела, решили помериться силами с Тиауанако. Кстати говоря, власть Виракочи ослабела вместе с властью Айапаэка. Другими словами к 600 г. н.э. царство Моче пало. К этому времени относится и упадок Тиауанако. Падение царств Моче и Тиауанако связывают с процессами, происходившими в результате воздействия Эль-Ниньо, вызвавшего вначале катастрофические наводнения, а затем длительную жестокую засуху. Такие катаклизмы случались в Андах не один раз и всегда приводили к серьезным последствиям, которые становились причиной падения царств. Население побережья в такие времена перебиралось в горы. Возможно, экспансия побережья в рассматриваемый период была также связана с этими процессами, как и падение Тиауанако.

Появление Найлампа относят к более позднему периоду – к VIII в. н.э., когда был построен дворец-храм Найлампа в Укупе. Найламп – божество мирной поры. Понятно, что он – это уже оформленный мифологически результат победы в войне богов, которая по логике вещей должна была проходить в более раннее время, вернее в безвременье, разделяющее конец царства Моче и рождение царства Найлампа. Однако у близнецов монолитов Конко-Ванкане оскалены зубы. А изображение Найлампа с оскаленными зубами характерно больше для гробниц Сикана, где он был представлен как нечто среднее между Айапаэком и Найлампом дворца в Укупе. Таким образом, определить принадлежность резьбы на монолитах Вилакале и Хинчункале к конкретному царству затруднительно, как и точно датировать время ее появления.

Кстати, исследования по проекту «Большая Мачака» указывают на перерыв в оккупации сайта Конко-Ванкане с 550 по 675 г. н.э. – как раз в период начала возвышения здесь Уари – ставленника богов северного побережья – и возведения Врат Солнца. Отсутствие жителей на кургане может быть связано с войной богов и установлением новой власти.

Но какое все-таки место занимают в складывающейся картине цитаты из оракула Пачакамака на монолитах Конко-Ванкане и с какими событиями они связаны? Мне известно, что Пачакамак и его древняя святыня были, возможно, гораздо более сильной властью в Андах, чем Виракоча и Тиауанако, хотя она, судя по всему, не афишировала это. Я, к сожалению, не имею данных о времени создания оракула Пачакамака, которые могли бы значительно облегчить понимание роли Пачакамака в истории монолитов Конко-Ванкане и Тиауанако.

Между тем, следует принять во внимание еще один факт. Резьба монолитов Вилакалы и Хинчункалы прекрасно сохранилась. Это говорит о том, что она была нанесена недавно по историческим меркам. Высокое качество выполнения резьбы свидетельствует о том, что она явно сделана не примитивными инструментами людей, а резцами, переданными им богами. Резьба в духе Пачакамака сохранилась хуже, и здесь уже инопланетные технологии не просматриваются даже на тех участках, которые не были повреждены. Или затерты? Это может свидетельствовать в пользу того, что резьба северного побережья древнего Перу была сделана позднее, нежели резьба служителей святыни Пачакамака, который (вспомнила!) был завоеван империей Уари к 600 г. н.э. Ну вот, вся картина и сложилась.

Получается, что вначале Тиауанако попало под влияние Пачакамака. Впоследствии Пачакамак подчинился богам северного побережья в лице империи Уари. А затем в результате пока неясных мне событий империя Уари как будто бы распалась, но образовалась империя Тиауанако–Уари, занимавшая огромную территорию, которая после 1100 г. н.э. – времени ее падения – стала прибираться к рукам инками. Это изложение истории Анд после окончания эпохи Виракочи весьма схематично. Но эра археологических открытий в Перу только началась. На его территории в последнее время сделаны крупные находки, носящие характер сенсации, и, я уверена, что они не последние. Несомненно, что те большие церемониальные комплексы, руины которых были недавно обнаружены, имели свои роли – специфические, решающие, определяющие и пр. в какой-то период времени. Их место в истории Анд еще предстоит изучить и определить. В результате общая картина станет яснее.

Мне волнует в истории Конко-Ванкане еще одно важное обстоятельство – расположение неподалеку общины Ируиту, члены которой считают себя уру.

Индейцев уру называют озерным аймарами. Они живут на отдельных островах Титикаки, говорят на аймарском языке, но аймарами не являются. З. Ситчин, в частности, полагает, что они могут быть потомками древних шумеров, привезенных на озеро Титикака, которые дожили до наших дней. Он пишет:

«Сегодня их осталось лишь несколько сотен: они живут на некоторых островах озера Титикака, бороздя его воды на тростниковых лодках. Индейцы аймара и колла, которые составляют большинство населения региона, считают их потомками первых жителей, пришельцев с далекой земли, и называют их Уру. Считается, что это имя переводится как «древние люди», но, возможно, его происхождение связано с древней столицей шумеров, городом Ур? <…>

…В своих мифах уру называют себя древнейшими обитателями этой земли. Они утверждают, что жили здесь «задолго до того, как спряталось солнце». «А потом пришли колла… Они использовали наши тела для жертвоприношений, когда закладывали свои храмы… Тиауанако был построен до того, как на землю спустилась тьма».
<…>
Индейцы племени аймара и сегодня плавают по озеру на тростниковых лодках, строить которые их научили уру. Удивительное сходство этих лодок с тростниковыми судами шумеров побудило Тура Хейердала воссоздать такую лодку и предпринять путешествие через Атлантику, чтобы доказать, что древние шумеры были способны пересекать океаны»[26].

Очевидно, что это древнее племя тесно связано с Титикакой и теми таинственными процессами и событиями, которые имеют отношение к созданию человека, инопланетянам и появлению Тиауанако. А тут оказывается, что оно живет рядом с Конко-Ванкане. Думается, это неспроста. Видимо, уру поселились здесь, когда холмы Конко были островами, т.е. когда Титикака, переполненная водой таявших ледников, покрывала Альтиплано. Наверное, именно тогда пришельцы построили на них свою резиденцию, и она впоследствии стала местом поклонения и церемониальным комплексом.

Вполне возможно, что сущности, которые обосновались в водах океана рядом с Пачакамаком, Паракасом и другими историческими центрами, жили и в водах Титикаки и представали перед индейцами в том же обличии. Вероятно, на дне этого озера также была их подводная база, как и у океанского побережья.

Рис. 22

«Фрагменты гобеленов. Тиауанакская культура»[27], – так подписана иллюстрация (рис. 22) к рассказу об индейцах уру в книге М. Стингла. Но фрагмент справа я отнесла сначала к культуре Моче и Сипана из-за характерных головных уборов в форме туми. А после знакомства с историей Конко-Ванкане мое мнение изменилось, и теперь я считаю, что эти ткани вполне могут быть причислены и к культуре Тиауанако.

Рис. 23[28] и 24[29]. Урос, Титикака

Порою громче исторических артефактов о таких вещах говорят изделия современных ремесленников, живущих рядом с Титикакой (рис. 23 и 24). На них, в частности на тканых и вышитых узорах, отчетливо видны характерные образы богов побережья – царства Моче, Паракаса и др., а в скульптурках – странных полулюдей-получудищ морских (фото слева). Понятно, что ремесленники стремятся угодить туристам, хотят, чтобы их товар покупали и поэтому украшают его необычными, мистическими существами. Но почему именно этими? Ответ прост: традиция сохранилась. Гораздо легче изобразить то, что уже не раз видел, потому что это изображали твои предки. Ведь ремесло ткачей у индейцев является семейным и передается по наследству.

* * *

Заключая свое исследование монолитов Конко-Ванкане, хочу сказать следующее. Я думаю, что религиозный центр Конко-Ванкане и его монолиты могут быть такими же древними, как Тиауанако. Конко-Ванкане было тесно связано с Тиауанако и поэтому разделило его судьбу. Анализ монолитов показывает, что они, не перестали использоваться после 450 г. н.э., как утверждается в отчете проекта «Большая Мачака» на основе радиоуглеродных анализов. Думается, что около 650 г. началась их вторая жизнь. Монолиты были трансформированы в соответствии со вкусами и идеологией богов побережья, которые пришли к власти в Андах на смену богам прежнего Тиауанако.

Кстати об радиоуглеродных анализах. Очень странно, что для определения возраста сайта Конко-Ванкане и выводов о его использовании и оккупации был взят навоз верблюдовых. Конечно, все животные, особенно дикие, в Андах считались и еще считаются у некоторых общин священными. Но вряд ли ламам было разрешено пастись на территории церемониального комплекса, или их стали бы содержать там – рядом с храмами и домами жрецов-властителей. А викуньи и сами бы не стали жить около людей. Скорее наличие навоза верблюдовых говорит о том, что в это время комплекс не использовался по назначению.

На основании анализа монолитов Конко-Ванкане я пришла к заключению о том, что слезный элемент на артефактах является атрибутом мира усопших. Если данный вывод верен, то на Вратах Солнца Тиауанако, как я и предполагала, изображен Бог Врат в мире умерших и Врата Солнца – врата декабрьского солнцестояния, т.е. врата в мир умерших. А поскольку слезный элемент есть у всех крупных монолитов Тиауанако, то и весь церемониальный комплекс можно считать посвященным культу поминовения усопших. Слезный элемент отсутствует у скульптурных изображений, помещенных в Храме каменных голов. Но поскольку его отношение к этому культу не вызывает сомнений, то можно предположить, что слезный элемент – атрибут более поздних эпох.

Однако пока нет сведений о том, что церемониальный комплекс Тиауанако и в, частности, Акапана, является уакой (гробницей) какого-либо властителя. Исследования тоннеля в холме Акапаны, хотя оно еще не закончено, уже позволяет сделать выводы о том, что в пирамиде нет погребальной камеры. На восточной платформе кургана Ванкане Макс Португал Саморра раскопал два захоронения лиц высокого ранга. Но они находятся в стороне от центральной части комплекса и мало вероятно, что он был возведен в качестве уаки этих властителей, как было принято на побережье, т.е. сочетал в себе функции места погребения властителя и религиозного храма, а также столицы государства.

Ни Конко-Ванкане, ни Тиауанако не представляют собой кладбище в нашем понимании, а культ поминовения усопших в древних Андах – это не поминки покойных. И поэтому, думается, следует отказаться от употребления данного термина применительно к андской религии и использовать только термин «культ почитания предков». Но необходимо подчеркнуть, что в случае таких религиозных комплексов, как Конко-Ванкане и Тиауанако, речь идет о первопердках – т.е. обожествленных пришельцах. Таким образом, Конко-Ванкане и Тиауанако – религиозные центры почитания звездных предков.

| 1 | 2 | 3 |

[1] Ohnstad A.T. La Escultura de Piedra de Khonkho Wankane http://www.khonkhowankane.org/janusek_2005_informe_1.pdf.

[2] Janusek J.W., Ohnstad A.T. and Roddick A.P. Khonkho Wankane and the Rise of Tiwanaku (http://antiquity.ac.uk/ProjGall/janusek/janusek.html).

[3] http://www.khonkhowankane.org/monoliths_2.html

[4] http://www.precolumbiangold.com/tiwanaku.htm

[5] http://www.rodneydodig.com/wp-content/uploads/2009/08/Burial-Blanket.JPG

[6] http://www.khonkhowankane.org/monoliths_3.html

[7] http://www.flickr.com/photos/so__p/3211039240/

[8] http://www.artehistoria.jcyl.es/cronicas/obras/10400.htm

[9] Lizardo Tavera. Pachacamac (http://www.arqueologiadelperu.com.ar/pch.htm).

[10] http://travel.webshots.com/photo/1448546933058728548AjSxHq

[11] http://www.khonkhowankane.org/monoliths_3.html