1.2.3. Функции Храма священного трона

1.2.3. Функ­ции Храма свя­щен­ного трона[i]

Кар­лос Вестер опре­де­ляет архи­тек­тур­ный ком­плекс трона как «при­ви­ле­ги­ро­ван­ное про­стран­ство, пред­на­зна­чен­ное для исполь­зо­ва­ния важ­ным пра­ви­те­лем выс­шего иерар­хи­че­ского ста­туса». Он назы­вает его «сце­ной для выс­шей поли­ти­че­ской и рели­ги­оз­ной вла­сти, осу­ществ­ля­ю­щей и выстав­ля­ю­щей власть на показ». При этом К. Вестер строит пред­по­ло­же­ния о том, как именно исполь­зо­вался ком­плекс трона послед­него кон­струк­тив­ного этапа, пред­ла­гая два «сце­на­рия» цере­мо­ний, кото­рые там могли про­ис­хо­дить, и визу­а­ли­зи­руя их в так назы­ва­е­мых 3D-воссозданиях.

При напи­са­нии этих сце­на­риев, помимо нахо­док, сде­лан­ных в Чор­нан­кап и ее окрест­но­стях, К. Вестер опи­ра­ется на рос­писи сосу­дов Моче с риту­аль­ными сце­нами, цере­мо­ни­ями и дей­стви­ями. Они, по мне­нию уче­ного, должны иметь пре­ем­ствен­ность в тра­ди­ции Лам­бай­еке, «как резуль­тат оче­вид­ной пере­дачи осо­бен­но­стей, нра­вов и при­вы­чек, кото­рые насле­ду­ются одной циви­ли­за­цией от дру­гой, осо­бенно если они были частью общих гео­гра­фи­че­ских и ланд­шафт­ных усло­вий, как на север­ном побе­ре­жье». Вме­сте с тем ком­плекс трона Чор­нан­кап в свою оче­редь дает под­сказки для пони­ма­ния «про­стран­ствен­ной кон­фи­гу­ра­ции и архи­тек­тур­ной струк­туры» мест про­ве­де­ния цере­мо­ний, изоб­ра­жен­ных на рос­пи­сях Моче, «в плане форм, дизайна и кон­струк­ции (тех­но­ло­гии и материалов)».

Фото 1. Сцена из ико­но­гра­фии Моче, пред­став­ля­ю­щая цере­мо­нию вру­че­ние рако­вин важ­ному персонажу

К. Вестер выби­рает два вида цере­мо­ний, запе­чат­лен­ных на рос­пи­сях сосу­дов Моче, кото­рые кла­дет в основу своих сце­на­риев. Одна из цере­мо­ний свя­зана с вру­че­нием свя­щен­ных рако­вин пер­со­нажу боже­ствен­ного ста­туса, кото­рый при­ни­мает дары, сидя на троне в алтаре. Она пока­зана на про­ри­совке рос­писи, дан­ной на фото 1. Сюжет и визу­аль­ный ряд этой рос­писи были исполь­зо­ваны К. Весте­ром для созда­ния сце­на­рия, кото­рый посвя­щен при­ему жрецом-правителем Чор­нан­кап деле­га­ции сбор­щи­ков спон­ди­лу­сов (фото 2). (О нем рас­сказ пой­дет в части, посвя­щен­ной гроб­нице Гос­по­дина со спондилусами.)

Фото 2. 3D-воссоздание ресинто трона в Чор­нан­кап со сце­ной вру­че­ния рако­вин спон­ди­луса пер­со­нажу высо­кого статуса

Вто­рой вид цере­мо­ний свя­зан с риту­а­лами крови и соот­вет­ственно с чело­ве­че­скими жерт­во­при­но­ше­ни­ями, кото­рые явля­лись одной из глав­ных тем рос­пи­сей сосу­дов Моче. В каче­стве образца К. Вестер взял рос­пись, про­ри­совка кото­рой пока­зана на фото 3. На ней запе­чат­лены сцены жерт­во­при­но­ше­ния плен­ного и вру­че­ние жри­цей чаши с кро­вью боже­ствен­ному пер­со­нажу, кото­рый сидит на троне, схо­жем с тро­ном Чорнанкап.

Фото 3. «Ико­но­гра­фия Моче, в кото­рой высо­ко­по­став­лен­ный пер­со­наж, сидя­щий на троне, полу­чает чашу от жрицы»

Еще одним эле­мен­том, кото­рый, по сло­вам К. Вестера, исполь­зо­вался, чтобы выявить зна­че­ние трона, был золо­той туми, при­над­ле­жа­щий к куль­туре Лам­бай­еке. Судя по снимку, он имеет в виду туми, кото­рый хра­нится в Музее Брю­нинга (фото 4). Навер­шие этого туми пред­став­ляет, согласно К. Вестеру, «скульп­тур­ное изоб­ра­же­ние полу­бо­же­ствен­ного пер­со­нажа с орни­то­морф­ными осо­бен­но­стями, кры­ла­тыми гла­зами, круп­ным носом, извест­ного как бог Най­ламп», «богато оде­того, нося­щего луно­об­раз­ный голов­ной убор, укра­ше­ние в форме кры­льев на высоте плеч, серьги и пектораль».

Фото 4. Туми. Раз­меры: высота 34,5 см, ширина 13,3 см. Мате­риал: золото. Куль­тура: Сикан. Дата: сере­дина IX – сере­дина XI в. Место находки: Батан-Гранде, долина Лам­бай­еке, Перу. Наци­о­наль­ный архео­ло­ги­че­ский музей Ген­риха Брю­нинга, город Лам­бай­еке[ii]

Боже­ство сидит, скре­стив ноги, на том, что пред­по­ло­жи­тельно явля­ется тро­ном. Оно дер­жит в пра­вой руке шар, сим­во­ли­зи­ру­ю­щий луну, а в левой – цере­мо­ни­аль­ный нож туми, «один из самых важ­ных эле­мен­тов, кото­рый опре­де­ляет рели­ги­оз­ную жизнь чело­века». Это клас­си­че­ское изоб­ра­же­ние, по сло­вам Кар­лоса Вестера, через орна­мен­та­цию пер­со­нажа сим­во­ли­че­ски пере­дает его выс­ший уро­вень в мире пред­ков, а тот факт, что этот «мифи­че­ский» пер­со­наж сидит на троне, под­твер­ждает его поло­же­ние и высо­кий статус.

Таким обра­зом, скульп­тура Йам­пай­ека на руко­яти туми, слу­жит, с одной сто­роны, изоб­ра­зи­тель­ным сви­де­тель­ством, под­твер­жда­ю­щим то, что L-образная кон­струк­ция на воз­вы­ше­нии под кры­шей явля­ется тро­ном, на кото­ром сидел жрец-правитель Чор­нан­кап. С дру­гой сто­роны она ста­но­вится осно­вой для 3D-воссоздания зоны алтаря и визу­а­ли­за­ции образа жреца-правителя, кото­рому были при­даны поза и инсиг­нии, харак­тер­ные для сидя­щей фигуры Йам­пай­ека, укра­ша­ю­щей руко­ять туми (фото 5).

Фото 5. 3D-воссоздание пер­со­нажа, сидя­щего на троне Чорнанкап

Архи­тек­тура заклю­чи­тель­ного кон­струк­тив­ного этапа ресинто трона опре­де­ляет место, где нахо­дился вер­хов­ный жрец и пра­ви­тель, кото­рый, как счи­тает К. Вестер, руко­во­дил цере­мо­ни­ями и кон­тро­ли­ро­вал набор риту­а­лов того вре­мени. Вме­сте с тем она вклю­чает в себя ска­мьи и жерт­вен­ники. Поэтому его «пред­ва­ри­тель­ное заклю­че­ние по этому свя­щен­ному сце­на­рию» таково: «лам­бай­е­кен­ский пра­ви­тель, раз­ме­щав­шийся на троне, пред­се­да­тель­ство­вал на риту­а­лах покло­не­ния предку, кото­рым явля­ется Уака Чор­нан­кап, согласно цере­мо­ни­аль­ному календарю».

Далее Кар­лос Вестер изла­гает свое виде­ние боль­шой цере­мо­нии, кото­рая могла про­во­диться на заклю­чи­тель­ном этапе функ­ци­о­ни­ро­ва­ния Храма свя­щен­ного трона и была свя­зана с чело­ве­че­скими жерт­во­при­но­ше­ни­ями, про­хо­див­шими, по его мне­нию, в Рас­пи­сан­ном ресинто, кон­струк­тивно свя­зан­ном с ресинто трона и Малым храмом.

Осно­вы­ва­ясь на сюжете фриза Рас­пи­сан­ного ресинто («внут­рен­него двора поли­хром­ной живо­писи»), К. Вестер пола­гает, что оно «было сце­ной, где имели место риту­аль­ная пре­зен­та­ция чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний и полу­че­ние отруб­лен­ных голов, кото­рые несли в про­цес­сии к трону». Эту гипо­тезу он обос­но­вы­вает заре­ги­стри­ро­ван­ным на западе от трона Чор­нан­кап скоп­ле­нием ске­ле­тов людей, при­не­сен­ных в жертву. Неко­то­рые из них были най­дены со сле­дами глу­бо­ких поре­зов в обла­сти шеи, дру­гие – на пра­вой и левой клю­чи­цах, тре­тьи – на гру­дине. Неко­то­рые из этих тел были похо­ро­нены с пол­но­стью отде­лен­ными головами.

Фото 6. «Рис. 76. Ико­но­гра­фия Моче, пред­став­ля­ю­щая парад голых плен­ни­ков, пред­на­зна­чен­ных для при­не­се­ния в жертву, перед пер­со­на­жем в алтаре и на троне»

«Хотя эти кон­тек­сты имеют отно­ше­ние к более позд­нему вре­мени, – пишет К. Вестер, – они, несо­мненно, явля­ются чет­ким пока­за­те­лем непре­рыв­но­сти жерт­вен­ной актив­но­сти, кото­рая была раз­вита в этом мону­менте, чьи риту­алы могут быть рас­по­знаны в искус­стве Моче, в кото­ром голых заклю­чен­ных несут в гама­ках перед алта­рем, где глав­ный пер­со­наж, сидя­щий на троне, раз­ре­шает их жерт­во­при­но­ше­ние (рис. 76)». С дру­гой сто­роны, по мне­нию К. Вестера, заслу­жи­вает спе­ци­аль­ного ком­мен­та­рия находка, сде­лан­ная в слое, отно­ся­щемся к заклю­чи­тель­ному пери­оду функ­ци­о­ни­ро­ва­ния Храма свя­щен­ного трона (о кото­ром идет речь). В кори­доре, кото­рый свя­зы­вает Малый храм и Рас­пи­сан­ное ресинто, было задо­ку­мен­ти­ро­вано захо­ро­не­ние жен­щины в согну­том поло­же­нии, дер­жа­щей рако­вину спон­ди­луса в руке, «что ука­зы­вает на сакра­ли­за­цию сце­на­рия с чело­ве­че­скими жертвоприношениями».

Фото 7. 3D-реконструкция север­ной плат­формы ком­плекса Чор­нан­кап финаль­ного кон­струк­тив­ного этапа. Утоп­лен­ный пан­дус с зиг­за­го­об­раз­ным про­хо­дом соеди­няет Рас­пи­сан­ное ресинто (слева) и Малый храм ком­плекса Храма свя­щен­ного трона (справа)

Как пока­зы­вает 3D-реконструкция, дан­ная на фото 7, этот кори­дор рас­по­ло­жен на пан­дусе, соеди­ня­ю­щем более низ­кий уро­вень Рас­пи­сан­ного ресинто с более высо­ким уров­нем ком­плекса Храма свя­щен­ного трона. В верх­ней части кори­дор очень узкий, а в ниж­ней – он намного шире, но имеет выступы, кото­рые пре­пят­ствуют быст­рому про­ходу. «Этот пара­метр, – отме­чает Кар­лос Вестер, – кате­го­ри­че­ски опре­де­ляет риту­аль­ный режим этой зоны, где трон и внут­рен­ний двор поли­хром­ной живо­писи явля­ются частью одной зоны высо­кого поли­ти­че­ского и рели­ги­оз­ного содержания».

Фото 8. 3D-воссоздание цере­мо­нии с пра­ви­те­лем на троне Чорнанкап

Кар­лос Вестер счи­тает, что отруб­лен­ные головы «должны были быть полу­чены и уста­нов­лены на плат­форме трона», где «опре­де­лен­ная группа дея­те­лей и жре­цов – гостей высо­кого ранга» («выс­шая поли­ти­че­ская и рели­ги­оз­ная иерар­хия тер­ри­то­рии») – при­ни­мала уча­стие в ритуале под руко­вод­ством глав­ного пер­со­нажа, вос­се­дав­шего на троне. Этот сце­на­рий про­ил­лю­стри­ро­ван 3D-воссозданием цере­мо­нии в ресинто трона (почему-то без отре­зан­ных голов), кото­рое пока­зано на фото 8.

С подоб­ным сце­на­рием, в основе кото­рого лежит бук­вально истол­ко­ван­ный сюжет фриза Рас­пи­сан­ного ресинто, согла­ситься трудно. Сце­на­рий пред­по­ла­гает, что в Чор­нан­кап, как и в цар­стве Моче, про­во­ди­лись мас­со­вые жерт­во­при­но­ше­ния, кото­рые были осно­вой рели­ги­оз­ных цере­мо­ний. Между тем, как пока­зы­вает ико­но­гра­фия Моче, цере­мо­нии вклю­чали в себя вру­че­ние жрецу-властителю керо с кро­вью, а никак не под­не­се­ние ему голов, кото­рые во время жерт­во­при­но­ше­ний вовсе и не отрубали.

Но в слу­чае если в Чор­нан­кап все же про­во­ди­лись цере­мо­нии с достав­кой голов и уста­нов­кой их на плат­форме трона, то этому должны соот­вет­ство­вать захо­ро­не­ния, содер­жа­щие мно­же­ство ске­ле­тов без чере­пов. Однако таких захо­ро­не­ний на сайте Чотуна – Чор­нан­кап обна­ру­жено не было. В зоне Уаки Чотуны архео­ло­гами были задо­ку­мен­ти­ро­ваны мас­со­вые чело­ве­че­ские жерт­во­при­но­ше­ния, в резуль­тате чего Север­ная уака даже была пере­име­но­вана в Уаку жерт­во­при­но­ше­ний. Однако в этой уаке ске­леты в боль­шин­стве слу­чаев были най­дены вме­сте с чере­пами, как и на тер­ри­то­рии к западу от ресинто трона Чор­нан­кап. Кроме того оба эти захо­ро­не­ния дати­ру­ются не вре­ме­нем Лам­бай­еке, а более позд­ней эпо­хой – пери­о­дом Чиму и Инк­ской импе­рии. Между тем мас­со­вые жерт­во­при­но­ше­ния, отно­ся­щи­еся к пери­оду позд­него Лам­бай­еке и, в част­но­сти, к XII – XIII вв., кото­рыми дати­ру­ются гроб­ницы Чор­нан­кап­ской жрицы и Гос­по­дина со спон­ди­лу­сами, а также послед­ний период Храма свя­щен­ного трона, не зафиксированы.

К тому же в отли­чие от ико­но­гра­фии Моче изоб­ра­зи­тель­ные сви­де­тель­ства Лам­бай­еке в боль­шин­стве своем не каса­ются тем жерт­во­при­но­ше­ний и не пока­зы­вают их. А те немно­гие орна­менты, кото­рые иден­ти­фи­ци­ру­ются неко­то­рыми авто­рами как пред­став­ле­ние отруб­лен­ных голов или сцен жерт­во­при­но­ше­ний, имеют в силу своих сти­ли­сти­че­ских осо­бен­но­стей недо­ста­точно чет­кие образы, кото­рые допус­кают дво­я­кое тол­ко­ва­ние и не поз­во­ляют с уве­рен­но­стью гово­рить о сюже­тах и сим­во­лике своих композиций.

Исходя из пере­чис­лен­ных фак­тов, сле­дует заклю­чить, что актив­ность чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний в Чор­нан­кап XII – XIII вв. была низ­кой и огра­ни­чи­ва­лась жерт­во­при­но­ше­ни­ями спут­ни­ков важ­ных пер­сон для сопро­вож­де­ния их в мир вверху, на землю предков.