1.2.2. Сакрализация войны

КУЛЬТ ГРИБОВ
1. Жерт­во­при­но­ше­ния в Месо­аме­рике
1.2. Жерт­во­при­но­ше­ния ацте­ков, продолжение

1.2.2. Сакра­ли­за­ция войны

Фото 1^[i]. Оли­це­тво­ре­ние войны: Кецаль­ко­атль в образе орла выры­вает зубами сердце из груди при­но­си­мого в жертву воина и откры­вает потоки чаль­чи­уатль. Стра­ница 45, фраг­мент. Кодекс Бор­джиа (Codex Borgia). Тип доку­мента: пик­то­гра­фи­че­ская руко­пись. Мате­риал: кожа оленя. Объем: 39 листов (76 стра­ниц). Раз­меры листа: 27×27 см. Длина кодекса: 11 м. Язык: нау­атль. Время созда­ния: неиз­вестно, пред­по­ло­жи­тельно до кон­ки­сты. Место созда­ния: штат Пуэбла, Мек­сика. Апо­сто­ли­че­ская биб­лио­тека Ватикана

Исто­рия ацтеков-мешиков была нераз­рывно свя­зана с вой­нами, кото­рые вна­чале велись за неза­ви­си­мость, а затем – за созда­ние и укреп­ле­ние импе­рии. Для леги­ти­ми­за­ции своих пре­тен­зий на миро­вое гос­под­ство им тре­бо­ва­лось соот­вет­ству­ю­щее идео­ло­ги­че­ское обос­но­ва­ние. С этой целью они исполь­зо­вали кон­цеп­цию, свя­зав­шую войну и суще­ство­вав­шую с древ­но­сти идею, кото­рая утвер­ждала необ­хо­ди­мость люд­ских жерт­во­при­но­ше­ний богам для сохра­не­ния кос­ми­че­ского рав­но­ве­сия и жизни чело­ве­че­ства. Согласно док­трине меши­ков, именно война явля­ется наи­бо­лее эффек­тив­ным сред­ством для под­дер­жа­ния ста­биль­но­сти Пятого Солнца, поскольку именно она кор­мит Солнце и Землю серд­цами, кро­вью и жиз­нью вои­нов, погиб­ших в бою и на жерт­вен­ном камне. В соот­вет­ствии с этим мешики при­дали своим захват­ни­че­ским похо­дам ста­тус Свя­щен­ной войны. Себя они про­воз­гла­сили бого­из­бран­ным наро­дом, обя­зан­ным обес­пе­чи­вать пищей Солнце и Землю путями Свя­щен­ной войны и жерт­во­при­но­ше­ний, по кото­рым их ведет бог-покровитель Уицилопочтли.

Фото 2[ii]. Уици­ло­по­чтли («Колибри Юга»), иден­ти­фи­ци­ру­е­мый по шлему в виде головы этой птицы. В его образ вклю­чены атри­буты Тес­кат­ли­поки (под­веска ана­у­атль с крас­ным бан­том, концы кото­рого имеют форму ласточ­ки­ного хво­ста) и Миш­ко­атля (красно-бело-полосатая рас­краска кожи). Лист 5r, фраг­мент. Кодекс Теллериано-Ременсис (Codex Telleriano-Remensis). Иден­ти­фи­ка­ци­он­ный №: Mexicain 385. Тип объ­екта: ману­скрипт. Объем: 50 листов. Мате­риал: евро­пей­ская бумага. Раз­меры листа: 21×30 см. Время и место созда­ния: между 1549 и 1555 гг., Мехико. Наци­о­наль­ная биб­лио­тека Фран­ции, Париж

Зна­чи­мость меши­ков в гла­зах союз­ни­ков и вра­гов и закон­ность их при­тя­за­ний во мно­гом зави­сели от ста­туса Уици­ло­по­чтли. Сле­до­ва­тельно, его необ­хо­димо было воз­вы­сить от уровня пле­мен­ного бога до уровня древ­них богов, кото­рым покло­ня­лись народы Месо­аме­рики. Так Уици­ло­по­чтли был вклю­чен в чет­верку богов-творцов, сыно­вей изна­чаль­ных богов Оме­те­кутли и Оме­си­уатль, кото­рым они дали одно имя – Тес­кат­ли­пока – и вве­рили сотво­ре­ние всех осталь­ных богов, а также мира и насе­лив­ших его наро­дов. В этой чет­верке Уици­ло­по­чтли был ассо­ци­и­ро­ван с Синим Тес­кат­ли­по­кой. А в импер­ском пан­теоне ему был при­своен ста­тус не только Бога войны, но и Бога Солнца. Луч­шим обос­но­ва­нием для подоб­ных утвер­жде­ний могли быть только ска­за­ния, кото­рые сло­жи­лись в глу­бо­кой древ­но­сти и пере­да­ва­лись из поко­ле­ния в поко­ле­ние. Поэтому перед уче­ными жре­цами Тено­чтит­лана была постав­лена задача пере­ра­бо­тать древ­ние мифы с тем, чтобы глав­ным героем в них высту­пал Уици­ло­по­чтли. Осно­во­по­ла­га­ю­щим для импер­ской идео­ло­гии стал миф о рож­де­нии Уици­ло­по­чтли в каче­стве Бога войны и Солнца на горе Коате­пек. Один из его вари­ан­тов запи­сал монах-францисканец, исто­рик и линг­вист Бер­нар­дино де Саа­гун в § 1 «О рож­де­нии Уици­ло­по­чтли». Им откры­ва­ется глава I «О начале богов» Книги III «Все­об­щей исто­рии вещей Новой Испа­нии»^[iii]. Это ска­за­ние создано в жанре легенды, кото­рая отли­ча­ется от мифа тем, что повест­вует как будто бы не о боге, а о пра­ви­теле или герое (зем­ном вопло­ще­нии бога), и опи­сы­вает его жизнь и дея­ния в доступ­ной для народа форме. По сло­вам Бер­нар­дино де Саа­гуна, при­ве­ден­ное им повест­во­ва­ние, осно­вано на том, «что рас­ска­зы­вали и знали ста­рые туземцы о рож­де­нии и начале» Уицилопочтли.

Собы­тия, изло­жен­ные в легенде, раз­во­ра­чи­ва­ются «на некой горе, назы­ва­е­мой Коате­пек [Coatepec], возле селе­ния Толла [Tulla]». Несо­мненно, созда­тели легенды имели в виду свя­щен­ную гору Коате­пек («Зме­и­ную гору») и Тулу – сто­лицу толь­те­ков, при­ем­ни­ками кото­рых ацтеки себя пози­ци­о­ни­ро­вали. Именно в Туле (Тулане, Тол­лане), согласно мифу, запи­сан­ному в Кодексе Риоса, родился бог Кецаль­ко­атль и цар­ство­вал там в своем зем­ном вопло­ще­нии[iv].

Фото 3[v]. Отруб­лен­ная Уици­ло­по­чтли голова богини Кой­оль­ша­уки. Раз­меры: 850×725×645 см. Мате­риал: дио­рит. Дата созда­ния: 1325 – 1500 гг. Место находки: исто­ри­че­ский центр Мехико. Наци­о­наль­ный музей антро­по­ло­гии, Мехико, Мек­сика[vi]

«Из книги «Исто­рия мек­си­кан­цев по их рисун­кам» известно, – пишет аме­ри­кан­ский уче­ный Карл Таубе, – что ацтеки каж­дый год при­хо­дили на гору Коате­пек, чтобы устро­ить тор­же­ства в честь Уици­ло­по­чтли. Все основ­ные дей­ству­ю­щие лица этого мифа при­над­ле­жат к ацтек­скому пан­теону и не встре­ча­ются в мифо­ло­гии позд­него пост­клас­си­че­ского пери­ода дру­гих наро­дов Цен­траль­ной Мек­сики. Мать Уици­ло­по­чтли Коат­ли­куэ – «зме­и­ное пла­тье» – легко узна­ется по юбке из пере­пле­тен­ных змей. Еди­но­кров­ная сестра Уици­ло­по­чтли Кой­оль­ша­уки частично отож­деств­ля­ется с Чан­тико, боги­ней огня наро­дов Цен­траль­ной Мек­сики. Имя Кой­оль­ша­уки пере­во­дится как «кото­рую рисуют с коло­коль­чи­ками», и эта богиня обычно изоб­ра­жа­ется с двумя метал­ли­че­скими коло­коль­чи­ками на щеках. Ее сопро­вож­дают мно­го­чис­лен­ные бра­тья, извест­ные как Сен­цон Уиц­науа, или «400 южан-звезд» – по ацтек­ским пове­рьям 400 богов пульке»[vii].

Согласно тек­сту легенды в изло­же­нии Бер­нар­дино де Саа­гуна, на горе Коате­пек жила одна жен­щина, кото­рую звали Коат­ли­куэ («Та, чья юбка – змеи»). Она была мате­рью неких индей­цев, назы­вав­шихся сен­цо­ну­иц­наоа и имев­ших сестру по имени Кой­оль­ша­уки («Та, чьи щеки укра­шены коло­коль­чи­ками»). Коат­ли­куэ зачала Уици­ло­по­чтли от упав­шего на нее мячика из перьев, кото­рый она спря­тала под юбкой. (Замечу, что юбка, как гла­сит имя ее вла­де­лицы, состо­яла из змей, что отра­жено на рисунке из книги Саа­гуна, – на фото слева. Дума­ется, в легенде мячик из перьев сим­во­ли­зи­рует семя, а змеи – утробу. А зна­чит, Уици­ло­по­чтли фак­ти­че­ски явля­ется порож­де­нием птицы и змеи. В этом есть явный намек на связь Уици­ло­по­чтли с Кецаль­ко­ат­лем, имя кото­рого озна­чает «Пер­на­тый змей». Сле­до­ва­тельно, легенда отож­деств­ляет Уици­ло­по­чтли с Кецаль­ко­ат­лем либо пре­под­но­сит его как потомка Кецаль­ко­атля или даже его сына.)

Дети Коат­ли­куэ посчи­тали бере­мен­ность матери позо­ром и, под­стре­ка­е­мые Кой­оль­ша­уки, сго­во­ри­лись ее убить. Они «воору­жи­лись для битвы, и заплели и уло­жили себе волосы как храб­рецы», а затем во главе с Кой­оль­ша­уки отпра­ви­лись «в бое­вом порядке» на гору Коате­пек, где нахо­ди­лась Коат­ли­куэ. Далее Саа­гун пишет:

«И когда при­шли упо­мя­ну­тые индейцы сен­цо­ну­иц­наоа, тут же родился упо­мя­ну­тый Уици­ло­по­чтли, кото­рый дер­жал круг­лый щит, назы­ва­е­мый теве­велли [teueuelli], с дро­ти­ком и пали­цей лазо­ре­вого цвета, и с лицом, будто рас­кра­шен­ным, и на голове он имел укра­ше­ние из при­креп­лен­ных перьев, а левая нога у него была топ­кая и покры­тая перьями, и оба бедра рас­кра­шены в лазо­ре­вый цвет, так же как и руки.

И упо­мя­ну­тый Уици­ло­по­чтли ска­зал неко­ему Точан­кальки [Tochancalqui], чтобы он под­жег змею, состав­лен­ную из факе­лов, и когда её подо­жгли, она ранила упо­мя­ну­тую Кой­оль­шау, отчего та погибла, разо­рван­ная на куски, и её голова оста­лась на этой горе, назы­ва­е­мой Коате­пек, а тело упало вниз и раз­би­лось па куски. И упо­мя­ну­тый Уици­ло­по­чтли под­нялся, и воору­жился, и высту­пил про­тив упо­мя­ну­тых сен­цо­ну­иц­наоа, пре­сле­дуя их и сбро­сив с той горы, назы­ва­е­мой Коате­пек, до самого под­но­жья, сра­жа­ясь с ними и четы­ре­жды обо­гнув по кругу упо­мя­ну­тую гору. И упо­мя­ну­тые индейцы сен­цо­ну­иц­наоа упра­ши­вали и умо­ляли упо­мя­ну­того Уици­ло­по­чтли, говоря ему, чтобы он не пре­сле­до­вал их и удер­жался от сра­же­ния. Но не захо­тел этого упо­мя­ну­тый Уици­ло­по­чтли и не имел к ним состра­да­ния, пока почти всех их не убил, и очень немно­гие спас­лись и ушли, ускольз­нув из его рук, и при­шли в одну мест­ность, назы­ва­е­мую Уицт­ланпа [Uitztlanpa]. И он ото­брал у них и взял много добычи, и ору­жие, кото­рое они имели и кото­рое назы­ва­лось ане­куй­отль [anecuhyotl]».

Фото 4^[viii]. Мек­си­канцы перед Уици­ло­по­чтли. Лист 205, фраг­мент. Все­об­щая исто­рия вещей Новой Испа­нии (Historia general de las cosas de nueva España), или Фло­рен­тий­ский кодекс. Книга III. Тип доку­мента: ману­скрипт. Языки: испан­ский, нау­атль. Автор: Бер­нар­дино де Саа­гун (Bernardino de Sahagún, 1499 – 1590). Время созда­ния: 1575 – 1577 гг. Биб­лио­тека Медичи Лау­рен­ци­ана, Фло­рен­ция, Италия

Завер­шает изло­же­ние легенды Саа­гун сле­ду­ю­щим абза­цем:
«И упо­мя­ну­тые мек­си­канцы про­яв­ляли к нему вели­кое почте­ние и слу­жили ему мно­гими спо­со­бами, и счи­тали его богом войны, ибо гово­рили, что упо­мя­ну­тый Уици­ло­по­чтли ока­зы­вал им вели­кую милость в сра­же­нии. И в каче­стве порядка и обы­чая, како­вые имели мек­си­канцы, чтобы слу­жить и почи­тать упо­мя­ну­того Уици­ло­по­чтли, они заим­ство­вали тот, какой исполь­зо­вали и испол­няли на той уже упо­мя­ну­той горе под назва­нием Коатепек».

Таким обра­зом, легенда ацте­ков утвер­ждает, что Уици­ло­по­чтли, став­ший их Богом войны, по рож­де­нию тож­де­стве­нен Кецаль­ко­атлю. Он был зачат на свя­щен­ной горе Коате­пек и стал вели­ким вои­ном уже в утробе матери. Ацтеки покло­ня­ются ему согласно порядку, заве­ден­ному жре­цами Тулы. Между тем известно, что толь­тек­ские жрецы прак­ти­ко­вали чело­ве­че­ские жерт­во­при­но­ше­ния, кото­рые под­твер­жда­ются архео­ло­ги­че­скими сви­де­тель­ствами. По дан­ным Уорвика Брэя, «в резуль­тате архео­ло­ги­че­ских рас­ко­пок в Туле были обна­ру­жены целые пира­миды из чере­пов, а также сосуды, содер­жав­шие сердца жертв». «Опре­де­ленно, куль­тура толь­те­ков была воин­ственна, – пишет он, – и в толь­тек­ской камен­ной резьбе мы уже узнаем знаки раз­ли­чия вои­нов Орла и Ягу­ара, двух вели­ких воин­ских братств ацте­ков»^[ix].

Фото 5^[x]. Пяти­мет­ро­вые камен­ные колон­ные в виде вои­нов, под­дер­жи­вав­шие крышу пира­миды Храма Утрен­ней Звезды, или Храма Кецаль­ко­атля. Тула, штат Идальго, Мек­сика. У храма сохра­ни­лись также ста­туи змей при входе и боль­шой фриз, на кото­рым изоб­ра­жены ягу­ары и орлы, пожи­ра­ю­щие чело­ве­че­ские сердца^[xi]

Легенду об Уици­ло­по­чтли широ­кие массы могли вос­при­ни­мать как рас­сказ о зем­ных жен­щи­нах и муж­чи­нах. Однако для про­све­щен­ных людей было понятно, что в ней речь идет также о богах – пер­со­ни­фи­ка­циях кос­ми­че­ских тел. По мне­нию совре­мен­ных уче­ных, ска­за­ние содер­жит в себе миф, кото­рый имеет кос­мо­ло­ги­че­ский харак­тер. Так его трак­то­вал, в част­но­сти, оте­че­ствен­ный спе­ци­а­лист по доко­лум­бо­вым циви­ли­за­циям Месо­аме­рики Р.В. Кин­жа­лов (1920 – 2006). Он пола­гал, что Кой­оль­ша­уки, сестра Уици­ло­по­чтли, явля­ется «оли­це­тво­ре­нием земли, из кото­рой каж­дый день появ­ля­ется солнце (Уици­ло­по­чтли), про­го­няя луну и звезды»^[xii].

В дру­гом вари­анте мифа Уици­ло­по­чтли пыла­ю­щим змеем Шиуко­ат­лем отру­бил Кой­оль­ша­уки голову, кото­рая упала к под­но­жью храма Коате­пек, где скры­ва­лась Коат­ли­куэ. Затем он забро­сил голову высоко в небо, где та стала луной. Тело сестры Уици­ло­по­чтли рас­чле­нил и кинул в глу­бо­кое уще­лье. Уби­тые Уици­ло­по­чтли 400 бра­тьев (Сен­цон Уиц­науа – Centzon Huitznáhuac, «четы­ре­ста южан») пре­вра­ти­лись в звезды южного неба^[xiii]. В начале XX в. выда­ю­щийся немец­кий антро­по­лог Эдуард-Георг Зей­лер (1849 – 1922) выдви­нул пред­по­ло­же­ние о том, что рож­де­ние Уици­ло­по­чтли на горе Коате­пек сим­во­ли­зи­рует вос­ход Солнца, побеж­да­ю­щего богов тьмы. Уици­ло­по­чтли вме­сте со своим огнен­ным змеем Шиуко­ат­лем – это оли­це­тво­ре­ние появ­ля­ю­ще­гося из-за гори­зонта Солнца и его жар­ких лучей, а Сен­цон Уиц­науа – это исче­за­ю­щие на утрен­ней заре звезды[xiv].

Карл Таубе отме­чает пер­во­сте­пен­ную важ­ность мифа как идео­ло­ги­че­ской состав­ля­ю­щей внут­рен­ней и внеш­ней поли­тики Ацтек­ской импе­рии. В своей книге «Мифы ацте­ков и майя» он посвя­тил его раз­бору довольно боль­шой текст, в кото­ром он при­во­дит также важ­ную фак­ти­че­скую информацию.

«Рож­де­ние Уици­ло­по­чтли, – пишет К. Таубе, – не только имело кос­мо­ло­ги­че­ское зна­че­ние, но и сим­во­ли­зи­ро­вало пре­вос­ход­ство ацте­ков над дру­гими наро­дами Цен­траль­ной Мек­сики. Уици­ло­по­чтли был сверхъ­есте­ствен­ным вопло­ще­нием и самих ацте­ков, и их импе­рии. Рож­де­ние этого бога слу­жило мифи­че­ским осно­ва­нием поли­ти­че­ской экс­пан­сии ацте­ков и их права власт­во­вать над побеж­ден­ными вра­гами. <…>

Фото 6[xv]. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок Вели­кого храма Теночтитлана

Гран­ди­оз­ный Вели­кий Храм, воз­вы­шав­шийся над сто­ли­цей ацте­ков, напо­ми­нал ее жите­лям о Уици­ло­по­чтли и его чудес­ном про­ис­хож­де­нии. Север­ная часть этого двой­ного храма была посвя­щена богу дождя Тла­локу, а южная часть слу­жила глав­ным свя­ти­ли­щем Уици­ло­по­чтли. По сви­де­тель­ству тузем­ных и испан­ских источ­ни­ков здесь часто при­но­сили в жертву плен­ных вои­нов. У рас­про­стер­тых на жерт­вен­ном камне несчаст­ных выре­зали сердца, а их без­жиз­нен­ные тела сбра­сы­вали к под­но­жию сту­пе­ней храма. В доку­мен­тах XVI века также есть сви­де­тель­ства, что южная поло­вина Вели­кого Храма сим­во­ли­зи­ро­вала леген­дар­ную гору Коате­пек, место рож­де­ния Уицилопочтли.

Фото 7. Рас­чле­нен­ная Кой­оль­ша­уки. Жерт­вен­ный камень. Диа­метр: 3,25 м. Вес: почти 8 т. Рас­по­ла­гался у под­но­жия лест­ницы пира­миды Вели­кого храма Тено­чтит­лана, веду­щей к свя­ти­лищу Уици­ло­по­чтли. Создан в прав­ле­ние импе­ра­тора Ашай­я­катля (1469 – 1481). Най­ден в 1978 г. при рытье тран­шеи для про­кладки элек­три­че­ского кабеля в исто­ри­че­ском цен­тре Мехико. Музей Вели­кого храма, Мехико. Сни­мок 2009 г.^[xvi]

Мате­ри­аль­ное дока­за­тель­ство этого было обна­ру­жено 21 фев­раля 1978 года, когда рабо­чие элек­три­че­ской ком­па­нии при про­кладке кабеля слу­чайно наткну­лись на огром­ный камень с изоб­ра­же­нием Кой­оль­ша­уки – в том месте, где нахо­дился центр древ­него Тено­чтит­лана. Уни­же­ние и пора­же­ние богини пере­даны с уди­ви­тель­ным мастер­ством; тело Кой­оль­ша­уки обна­жено и без­жа­лостно раз­руб­лено на части. Руки и ноги богини отде­лены от исте­ка­ю­щего кро­вью туло­вища, но ее поза необык­но­венно дина­мична – как будто она катится к под­но­жию горы. В резуль­тате после­ду­ю­щих рас­ко­пок выяс­ни­лось, что камень с изоб­ра­же­нием Кой­оль­ша­уки был уста­нов­лен у осно­ва­ния лест­ницы в южной части Вели­кого Храма. Дру­гими сло­вами, каж­дая чело­ве­че­ская жертва, сбро­шен­ная со сту­пе­ней храма во время ацтек­ских риту­а­лов, повто­ряла судьбу Кой­оль­ша­уки на горе Коатепек.

При рас­коп­ках в Вели­ком Храме было най­дено еще одно камен­ное изоб­ра­же­ние Кой­оль­ша­уки. От него сохра­ни­лись лишь фраг­менты, однако на них отчет­ливо виден огнен­ный змей Шиуко­атль, прон­зив­ший грудь богини. Воз­можно, это иллю­стра­ция мифи­че­ского про­ис­хож­де­ния обы­чая ацте­ков при­но­сить в жертву богам чело­ве­че­ские сердца. Точно так же, как огнен­ный змей Шиуко­атль прон­зает Кой­оль­ша­уки, жерт­вен­ный нож выре­зает сердце из груди при­но­си­мого в жертву плен­ника.
<…>
Раз­гром и уни­что­же­ние Кой­оль­ша­уки и Сен­цон Уиц­науа – это сим­во­ли­че­ское опи­са­ние побед ацте­ков над сво­ими вра­гами и мифи­че­ское обос­но­ва­ние мас­со­вых чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний с выре­за­нием сер­дец, кото­рые про­во­ди­лись в Вели­ком Храме.

Фото 8. Вид Вели­кого храма Тено­чтит­лана, соот­вет­ству­ю­щий фазе III его стро­и­тель­ства, кото­рая, согласно дате, высе­чен­ной у осно­ва­ния храма, может соот­вет­ство­вать 1431 г. во время прав­ле­ния Ицко­атля. На перед­нем плане пока­заны три ста­туи Сен­цон Уиц­науа. Восемь таких ста­туй были обна­ру­жены архео­ло­гами вокруг осно­ва­ния лест­ницы, кото­рая вела к свя­ти­лищу Уици­ло­по­чтли[xvii]

Подобно эпи­зоду в Тео­ти­уа­кане в мифе о пяти Солн­цах, рас­сказ об уни­что­же­нии Кой­оль­ша­уки и ее бра­тьев ука­зы­вает на про­ис­хож­де­ние Солнца и обы­чая чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний. Однако вели­че­ствен­ный миф ацте­ков свя­зан не с Тона­тиу, а с богом Солнца ацте­ков Уици­ло­по­чтли. Воз­можно, мифы о созда­нии пятого Солнца и о рож­де­нии Уици­ло­по­чтли сопер­ни­чали друг с дру­гом. Вполне веро­ятно, что если бы не появ­ле­ние испан­цев, миф об Уици­ло­по­чтли вытес­нил бы миф о Тео­ти­уа­кане, по мере того как ацтеки рас­ши­ряли свои вла­де­ния в Месо­аме­рике»[xviii].

  Фото 9. Жерт­вен­ный нож (тек­патль) с руко­я­тью в виде воина-орла. Музей­ный № Am,St.399. Длина: 32,3 см. Мате­ри­алы: руко­ять из дерева, покры­тая моза­и­кой из бирюзы, мала­хита и трех видов рако­вин; лез­вие из кремня. Культура/период: миш­теки или ацтеки. Дата: 1400 – 1521 гг. Место находки: Мек­сика. Бри­тан­ский музей, Лон­дон, Англия^[xix]. Фото 10. Руко­ять ножа. Фраг­мент аква­рель­ного рисунка. Музей­ный № Am2006,Drg.246. Автор: капи­тан Эван Непеан. Дата: 1840 – 1844 гг. Бри­тан­ский музей^[xx]

Поста­вив суще­ство­ва­ние сво­его госу­дар­ства в зави­си­мость от непре­кра­ща­ю­щихся войн, импе­ра­торы должны были нахо­дить под­держку своим дей­ствиям внутри страны. Поэтому была выстро­ена строй­ная система про­па­ганды Свя­щен­ной войны, культа ее бога Уици­ло­по­чтли и его намест­ника на земле – импе­ра­тора, про­слав­ле­ния и поощ­ре­ния доб­лест­ных вои­нов и обу­че­ния моло­дежи. Вся жизнь ацте­ков была свя­зана с вой­ной, кото­рая вхо­дила в нее с рож­де­ния. Испан­ские авторы XVI в. отмечали:

«У меши­ков зна­харка, беря в руки каж­дого ново­рож­ден­ного маль­чика, гово­рила ему: «Узнай и пойми, что не здесь твой дом, ибо ты – воин и слуга. Твой долг и обя­зан­ность – это война, ты дашь Солнцу (Уици­ло­по­чтли) пищу (сердце) и питье (кровь)…» Она гово­рила о свя­щен­ном месте – поле боя, и о вели­ком почете – смерти на жерт­вен­ном камне: «Может, ты заслу­жишь вели­кую награду – смерть от обси­ди­а­но­вого ножа». Война – йаой­отль (науа yaoyotl) у меши­ков счи­та­лась слу­же­нием богам и имела маги­че­ский смысл; выра­же­ние – атльт­ла­чи­ноли (науа atltlachinoli), также обо­зна­чав­шее войну, состоит из двух слов – вода и огонь (в соче­та­нии вода и огонь, согласно пред­став­ле­ниям меши­ков, это кровь – напи­ток их богов; таким обра­зом, война питает богов). Ново­рож­ден­ному вкла­ды­вали в руки стрелу – сим­вол муже­ства. Маль­чи­ков с самого дет­ства учили сра­жаться… <…> В резуль­тате спар­тан­ского вос­пи­та­ния полу­ча­лись пре­дан­ные своим богам, силь­ные, жесто­кие, дис­ци­пли­ни­ро­ван­ные и вынос­ли­вые воины. Про­сто­лю­дина могла при­ве­сти к богат­ству, поче­стям и знат­но­сти только воен­ная служба. В пре­стиж­но­сти воен­ной службы боль­шую роль играла рели­гия – воины добы­вали пищу и питье богам, поэты, весь народ меши­ков выра­жал любовь к вои­нам: «Наши воины, цвет нашей моло­дежи, осо­бенно любимы. Наши бла­го­род­ные храб­рецы на поле боя пре­вра­ща­ются в ягу­а­ров. Наши воины-орлы нале­тают и кру­шат, захва­ты­вая плен­ни­ков, чтобы затем накор­мить ими богов». Также поэты вос­пе­вали смерть на поле боя: «Ничто не срав­нится со смер­тью в бою, ника­кая дру­гая не явля­ется столь цен­ной для Пода­теля Жизни (Уици­ло­по­чтли)»»^[xxi].

Фото 11^[xxii]. Бог смерти на войне и смерти от жерт­во­при­но­ше­ния^[xxiii], прон­за­ю­щий себя тек­пат­лем. Из его раны исхо­дит поток чаль­чи­уатль. Рядом нари­со­ваны концы белой жерт­вен­ной веревки (ацта­ме­катль). В левой руке бога – йаой­отль (знак войны). Стра­ница 23, фраг­мент. Кодекс Борджиа

Пред­став­ле­ния ацте­ков о «загроб­ной жизни» также побуж­дали их к воин­ским подви­гам, смерти на войне и на жерт­вен­ном камне. Ведь только воины, погиб­шие в бою и на жерт­вен­ном камне, а также жен­щины, умер­шие во время родов, могли наде­яться на попа­да­ние в рай^[xxiv].

Согласно Фло­рен­тий­скому кодексу, воины, погиб­шие на поле боя, направ­ля­лись пря­ми­ком в Восточ­ный рай (Дом Солнца), где ста­но­ви­лись слу­гами Солнца. Они жили в садах, напол­нен­ных цве­тами, и про­во­дили свое время в ими­та­циях битв. Каж­дое утро воины соби­ра­лись на откры­той рав­нине, ожи­дая вос­хода Солнца. Когда оно появ­ля­лось на востоке, воины при­вет­ство­вали его, звеня мечами и копьями. Рас­пе­вая песни и тан­цуя, они сопро­вож­дали Солнце в пер­вой части его путе­ше­ствия по небу, про­во­жая до зенита. Там Солнце встре­чали жен­щины, умер­шие при родах. Их души отправ­ля­лись в Запад­ный рай (Дом зерна), где пре­вра­ща­лись в богинь сиуа­пи­пиль­тин. Жен­щины уса­жи­вали пыла­ю­щий шар на носилки и сопро­вож­дали его до гори­зонта, где Солнце исче­зало на закате, чтобы пройти через тем­ные обла­сти под­зем­ного мира. После четы­рех лет слу­же­ния Солнцу духи вои­нов воз­вра­ща­лись на землю в виде пре­крас­ных птиц колибри, иволг или в виде бабо­чек. Даже вра­же­ские воины, захва­чен­ные в плен и при­не­сен­ные в жертву, могли стать «спут­ни­ками Солнца» на рав­ных нача­лах с ацте­ками^[xxv]. Смерть на жерт­вен­ном камне счи­та­лась бла­го­род­ной и пре­крас­ной, известны слу­чаи, когда плен­ные воины, если их по какой-либо при­чине долго не при­но­сили в жертву богам, тре­бо­вали испол­не­ния этого^[xxvi].

В каче­стве при­мера Жак Сустель рас­ска­зы­вает извест­ную исто­рию о Тла­у­и­колли, вла­дыке Тлаш­калы, захва­чен­ном меши­ками. «Они так вос­хи­ща­лись им, – пишет уче­ный, – что вме­сто того, чтобы при­не­сти его в жертву, они дове­рили ему коман­до­ва­ние отря­дом вои­нов в войне с Мичо­ака­ном. Но по своем воз­вра­ще­нии, покры­тый поче­стями, заво­е­ван­ными в этой экс­пе­ди­ции, тлаш­каль­тек отка­зался и дальше скры­ваться от своей судьбы. Он настоял на своей смерти и умер на жерт­вен­ном камне»^[xxvii].

Этот рас­сказ при­во­дится в «Исто­рии Тлаш­калы» Д. Муньоса Камарго, чьи предки были свя­заны с Тлаш­ка­лой. Он рас­кры­вает несколько иные мотивы бла­го­род­ства Тла­у­и­колли. Когда Мон­те­сума II пода­рил ему сво­боду, воин отка­зался от нее, так как счи­тал, что его жизнь кон­чена. Ведь он не мог больше вое­вать за ацте­ков, потому что они были вра­гами Тлаш­калы. Но и домой путь ему был закрыт, поскольку он вое­вал на сто­роне ацте­ков. Поэтому он попро­сил импе­ра­тора, чтобы ему раз­ре­шили уме­реть достой­ной смер­тью, на что тот дал свое согла­сие. После несколь­ких дней отдыха храб­рый Тла­у­и­колли, борясь у риту­аль­ного камня прак­ти­че­ски без­оруж­ным с пре­красно воору­жен­ными ацтек­скими вои­нами, ранил и вывел из строя более двух десят­ков сопер­ни­ков, прежде чем сам был побеж­ден и при­не­сен в жертву богам^[xxviii].

Души почти всех дру­гих людей, даже пра­ви­те­лей, были вынуж­дены четыре года ски­таться, терпя муче­ния, по Под­зем­ному миру – Микт­лану (Месту мерт­вых), прежде чем достичь его низ­шего, девя­того уровня. Здесь душу ждал конец, и она уни­что­жа­лась навсе­гда^[xxix].

«…Одни лишь те, кто поги­бал на войне, ухо­дили на небо; и несчаст­ливы те, и зло­счастны те души всех тех осталь­ных, потому что у них не было сред­ства избе­жать нис­хож­де­ния в пре­ис­под­нюю, и поэтому все желали уме­реть подоб­ной смер­тью»^[xxx], – так ком­мен­ти­рует эти пред­став­ле­ния ацте­ков в Кодексе Риоса его автор – монах-доминиканец Педро де лос Риос.

Фото 12^[xxxi]. Тео­калли (храм) Свя­щен­ной войны. Модель храма и икпалли (трон, цар­ский стул) Мон­те­сумы II. Раз­меры: высота 123 см, ширина 92 см, глу­бина 100 см. Мате­риал и тех­ника: извест­няк, резьба. Дата созда­ния: 1507 г. Время и место находки: 1831 г., исто­ри­че­ский центр Мехико, тер­ри­то­рия, на кото­рой рас­по­ла­гался дво­рец Мон­те­сумы II. Наци­о­наль­ный музей антро­по­ло­гии, Мехико^[xxxii]

Одним из наи­бо­лее пол­ных худо­же­ствен­ных выра­же­ний офи­ци­аль­ной идео­ло­гии Свя­щен­ной войны явля­ется сим­во­ли­че­ская резьба на камен­ной модели храма (фото 12). Она была рас­ко­пана в цен­тре Мехико – на том месте, где стоял дво­рец послед­него доис­пан­ского импе­ра­тора Мон­те­сумы II, и, воз­можно, исполь­зо­ва­лась им как икпалли – цар­ский стул, или трон на неко­то­рых цере­мо­ниях. (О сим­во­лике ком­по­зи­ций, выре­зан­ных на поверх­но­стях этого арте­факта, полу­чив­шего назва­ние Храма Свя­щен­ной войны, читайте в одно­имен­ном материале.)