Божество-корабль

Послание Врат Солнца, § 4. Боги побережья и империя Уари

Кончопата, Керамика Кончопаты, окончание

2. Божество-корабль

Фото 24[i]. Урна из Кончопаты. Музей Аякучо

Среди росписи гончарных изделий, найденных в Кончопате, несомненный интерес представляет изображение божества-корабля, которое существует под водой, но может летать по воздуху (фото 24 и 25). В целом оно напоминает подводных божеств тканей Паракаса, но объединяет в себе символику Пачакамака, Сикана и Уари и, возможно, других царств.

Фото 25. Вероятно, один из черепков, из которых впоследствии была составлена урна, показанная на фото 24

Росписью на тему божества-корабля орнаментирована также урна (фото 26), найденная во время раскопок 2001 г. на полу одного из зданий Кончопаты, которое было построено после 800 г. н.э. Здесь показан вариант этого божества в виде голов скалящихся животных с очень длинными клыками. Их головные уборы составлены из символов божества-корабля – лучей, заканчивающихся головами кондоров, пум, символов пульта управления (цветов Инки) и др. Носы голов животных имеют круглую форму с круглой дыркой(?), на щеках обозначен слезный элемент.

Фото 26[ii]

На сосудах, показанных на фото 23 – 26, есть новый для меня символ – глаз, одна половина которого закрашена черным цветом, а другая – белым. Самое простое толкование, которое первым приходит в голову: черный – ночь, белый – день. Правда, некоторые исследователи (Knobloch, 1988) высказывают предположение о том, что этот знак связан с фазами луны[iii]. Но мне оно представляется сомнительным.

3. Бог Врат Солнца

Фото 27[iv]. Бог Врат на сосуде из Кончопаты

Среди росписи керамики Кончопаты не могло не быть изображений Бога Врат Солнца Тиауанако. На фото 27 представлен один из самых удивительных его вариантов, которые я видела. На фото 31 показаны абрисы росписи данного сосуда и варианта этой росписи на другом сосуде. Они также относятся к серии росписей с глазами день–ночь.

На голове Бога Врат, изображенного, как и полагается анфас, мы видим шлем с меандровым обрамлением маски, которая, как и на скульптуре фриза, имеет форму прямоугольника. Шлем украшен цветами Инки, двумя головами кондоров на длинных шеях и двумя головами скалящихся животных, которых можно принять за пум, если бы у них были круглые ушки. Рот божества огромный. Губы растянуты максимально, так, чтобы показать все зубы в оскале и среди них четыре длинных узких клыка.

Божество одето в унку с двумя вертикальными полосами меандрового орнамента. Верхнюю часть его груди закрывает пектораль. Кисти рук и ступни ног выписаны по канону божества-корабля. В руках божество держит жезлы, отличные от тех, которые даны ему на фризе Врат Солнца. Жезл в правой руке имеет в своей основе нечто вроде изогнутой металлической трубы маленького диаметра. Сверху его венчает цветок Инки, а нижняя часть изображена в виде головы пумы (мощь, опасность) с красным цветком во рту (огонь). При этом пума имеет два луча в районе затылка (крылья?) и корпус из двух прямоугольных частей. В целом конструкция с пумой представляет собой летательный корабль, вернее символ летательного корабля или, скорее, знак силы летательного корабля.

Фото 28[v]

Жезл в левой руке снизу заканчивается фигуркой бегущего скалящегося мужчины с обычными человеческими глазами в круглой узорчатой шапочке с двумя перьями (фото 28). Его одежда состоит из пекторали, браслетов на руках и ногах, цветного пояса и коротких штанишек (юбки). Человечек очень маленького роста, следовательно, является божеством низкого ранга. На меня он производит впечатление джина. Позиция его тела, изображенного сбоку, ног и руки – такая же, как у спутников Бога Врат на фризе. Рука человечка отведена за спину. Ее пальцы с длинными прямоугольными ногтями белого цвета сложены по канону хвата для жезла, но при этом мизинец выпрямлен и самого жезла в руке нет. То есть у него нет власти.

Если крылатые спутники Бога Врат на фризе символизируют подъемную силу летательного аппарата, о чем говорят, в частности их крылья, то в данном варианте крылья у человечка отсутствуют. Автор этой композиции был уверен: для того чтобы этот человечек читался как подъемная сила летательного аппарата (миниатюрное, подчиненное божество-корабль), достаточно того, что он наделен кистями рук и ступнями ног, форма которых говорит о том, что это сопла.

Очевидно, что автор композиции – представитель школы побережья, где подъемная сила изображается не в виде крыльев, а в виде кистей рук и ступней ног, написанных по специальному канону. Конечно, такая символика более универсальна. Сопла есть и у космического корабля, и у корабля вода–воздух и у индивидуального летательного аппарата на реактивной тяге (например, ранцевого типа). А крылья – лишь символ полета по воздуху. Думается, на побережье существовало знание того, что божества не только летают по воздуху, но и плавают под водой и у них крылья отсутствуют. Тогда как в горной части, где нет больших озер, таких, как Титикака, и которые далеки от океана, подобного знания не было, и полет ассоциировался только с крыльями.

Фото 29[vi] и 30[vii]. Абрисы изображений с летательными аппаратами, выгравированных на камнях Ики

Такая нить рассуждений ведет меня к осознанию следующего факта. Божество-корабль, способность которого передвигаться по воздуху и в воде символизируют ступни и кисти рук, написанные по определенному канону, а вовсе не крылья, которых у него и нет, появилось раньше, чем Найламп и Бог Врат Солнца. Найламп – более поздний проект, может быть, также претендующий на место всеандского божества. Ведь кроме ног и рук-сопел ему были даны еще и крылья для того, чтобы было понятно всем Андам, а не только побережью, что он – летающее божество. С другой стороны, возможно, божества во плоти новой волны, подчинившие себе Анды вместе с империей Уари, имели и аппараты для передвижения над поверхностью. Об этом говорят грифоны Пачакамака, которые являются цитатами летательных аппаратов с камней Ики (или наоборот). А сюжеты камней Ики свидетельствуют о том, что у богов были самолеты в нашем понимании или, скорее, открытые летающие платформы, которым для маскировки придавался вид пумы (фото 29) или грифона – пумы с головой кондора (фото 30), у которых были функциональные или ложные крылья. (Факт заимствования канонов изображения летающей платформы заставляет задуматься, кстати, о том, что камни Ики, возможно, были созданы после Рождества Христова и, может быть, даже во второй половине первого тысячелетия как раз по воле богов во плоти, стоявших за империей Уари. Но это не значит, что информация, отраженная на камнях, не может быть правдой.)

Фото 31[viii]. Абрисы персонажей росписи сосуда из Кончопаты с фото 27 (внизу) и похожей росписи другого сосуда

Второе божество (фото 31) читается как крылатый спутник Бога Врат Солнца Тиауанако. Этому способствуют, прежде всего, его поза, изображающая бег и повторяющая в общих чертах позу крылатого гения, а также крылья и костюм. (Костюм! Я только сейчас обратила внимание, сравнивая роспись сосуда Кончопаты с резьбой Врат Солнца, на то, что крылатые спутники одеты не в унку, в комбинезоны.) Однако если на фризе врат спутников 48, то здесь их только два и они имеют тот же рост, что и у Бога Врат, т.е., по сути дела, равны ему по статусу. А один из спутников даже посмел повернуться к Богу Врат спиной.

Фото 32[ix]

О равенстве статусов свидетельствует и то, что спутники обладают жезлами, ничем не уступающими жезлам Бога Врат. Жезл левой руки спутника так же, как и у Бога Врат, сделан из прямоугольных металлических(?) звеньев, которые сочленены под углом, что придает ему форму зигзага. Заканчивается он отсеченной(?) головой с обычными глазами, схожей с головой на сосуде из Ики (фото 33). (Кстати, глаза голов скалящихся животных, украшающих унку воина на этом сосуде, также состоят из двух половин – черной и белой. Голов на унку восемь. Может, и вправду такие глаза имеют отношение к лунному календарю?) На другом сосуде (см. абрис в верхней части фото 31) жезл завершается уже целым человечком, таким же, как на жезле Бога Врат, но повернутым вверх ногами. Голова человечка на жезле второго крылатого спутника того же сосуда покрыта другим головным убором. Как и на сосуде из Ики, человечки и их головы имеют особенности в одежде и раскраске лица, что, скорее всего, говорит об их принадлежности к определенному народу или царству.

Фото 33[x]. Сосуд культуры Уари. Экспонат Регионального музея Ики

Второй жезл – в правой руке крылатого спутника похож на сильно изогнутую металлическую трубу, которая заканчивается двойным топором, т.е. у топора рубящая часть опущена вниз. Возможно, такое положение топора сообщает о том, что это не только символ власти, который всегда изображается рубящей частью вверх, а именно боевой топор, следовательно, его хозяин – воин.

Топор в правой руке и голова без тела в левой вызывают в памяти образ верховного божества Моче декапитатора Аяпаэка, который изображался с отсеченной головой в одной руке и туми – в другой.

Как и Аяпаэк, крылатый спутник имеет длинные узкие клыки. Его повернутое в профиль лицо – это лицо не человека, а дракона. Шлем персонажа увенчан амару и неизвестным мне, но знакомым по фотографиям символом в центре. Крыло прикреплено к шлему и изображено в виде кисти руки с пятью пальцами с характерными ногтями – символа полета северного побережья. Под крылом расположены две головы кондоров. Вся конструкция, несомненно, представляет собой символ летающего корабля, а поскольку она дополнена копьем, то – символ боевого корабля. Изображать персонажей с такой конструкцией на голове было характерно для культуры Моче (фото 34).

Фото 34[xi]

Божественная сущность спутника Бога Врат, являющегося военным божеством-кораблем, конкретизирована на абрисе второго сосуда, где у него изо рта исходит изогнутая под прямым углом дыхательная трубка, как у божеств Паракаса, но с головой кондора на конце, что означает, что перед нами корабль класса вода–воздух. Кроме того, божество представлено в образе дракона. А дракон – это как раз и есть самый очевидный символ корабля класса глубины вод – воздух, поскольку дракон живет в воде и передвигается по воздуху. (О драконах в данном аспекте читайте в следующем параграфе.)

На основе изучения керамики, найденной в Кончопате в XXI в., можно придти к следующим выводам.

Керамика Кончопаты отражает возникновение класса воинов и потребность империи в возвеличивании военного дела. Об этом свидетельствует появление на сосудах образов обожествленных воинов высокого ранга, которые могли быть одновременно правителями и жрецами. Кроме того, керамика показывает большое влияние на Уари культур побережья. Ее росписи демонстрируют присутствие образов и канонов культур Моче, Сикана, Паракаса и Наски. Доминирует на них иконография северного побережья.

Как самостоятельный выглядит стиль урны с воинами на плотах. Он отличается почти полным отсутствием привычной религиозной символики в виде животных и растений. (Исключение составляют головы скалящихся животных на некоторых щитах.) Персонажи изображены в своем естественном человеческом обличье без сложных головных уборов и масок. В то же время их унку, каски (шапки), щиты и лица украшены геометрическим орнаментом. Отсутствие символики весьма необычно для Анд, на артефактах которых, как правило, наблюдается ее избыток. Из известных мне символов здесь присутствуют только ступни и кисти рук, изображенные в манере, характерной для канона божества-корабля побережья. Этот символ как раз и позволяет заключить, что воины на плотах были созданы под влиянием побережья, или даже художниками побережья, которые стремились разработать для империи Уари ее собственный пантеон с отличной от других культур иконографией.

Фото 35. Кувшин, найденный при раскопках в городе Уари. Музей города Уари[xii]. Горлышко сосуда утрачено. Фото 36[xiii]. Деталь кувшина, показывающая руку с топором

Фото 37[xiv]. Этот же кувшин в витрине музея рядом с уарийским сосудом лицо-на-горлышке, сделанным в традициях Моче

Озадачивает изображение тростникового плота на церемониальной керамике горного края. Может быть, плот как символ больших водных пространств был добавлен для формирования образа божества-корабля, который не только летает по воздуху, но и движется под водой. На такую мысль наводит роспись типичного для Уари сосуда лицо-на-горлышке (фото 35 и 36). На нем изображен ставший привычным образ грузного мужчины в унку с характерными ступнями и кистями рук, которые свидетельствуют о том, что он – божество-корабль. Это послание усилено тем, что унку правителя (божества Уари) украшено уже не геометрическими узорами, как у воинов на плотах (фото 9 – 11) и соответствующих сосудов лицо-на-горлышке (фото 12), а грифонами Пачакамака, которые в свою очередь также символизируют божество-корабль, так сказать наземного базирования. При этом правитель – летающее божество также стоит на плоту. В правой руке он держит топор рубящей частью вниз.

Вполне может статься, что перед нами пилотный проект образа божества – боевого корабля, так сказать класса вода–воздух, разработанный как всеандский имперский вариант. Но он не получил распространения и не пошел в серию как универсальный для всей империи, поскольку тростниковые плоты не могут быть символом, который приемлем для горцев. К тому же он не отражает того, что корабль базируется под водой.

Керамика Кончопаты свидетельствует о том, что были предприняты и другие попытки создать всеандский образ божества, представляющего универсальный корабль. При этом использовалась символика всех царств, входящих в империю. А для того чтобы подчеркнуть его подводные возможности была взята символика, типичная для тканей Паракаса (фото 38), где божество показано в подводном снаряжении (фото 24, 25).

Фото 38. Крупный план участка вышитого покрова. Некрополь Паракаса, южное побережье Перу. 100 г. до н.э. – 200 г. н.э. Институт искусств Чикаго, США[xv]

Для людей XXI в. символика Паракаса легко читается на его тканях, поскольку вид аквалангиста или ныряльщика в маске с трубкой нам привычен. Но у андцев, конечно, не было возможности видеть подводные съемки по телевизору. Поэтому эта символика, может быть, понятная в какой-то мере жителям побережья, также не могла стать универсальной, имперской. И, тем не менее, на роль верховного бога Анд главным претендентом остается божество-корабль, который изображается в соответствии с композиционной схемой побережья.

Самый простой и, видимо, самый ранний его вариант это – человек с кистями рук и стопами определенной конфигурации, которые символизируют движущую силу корабля, ассоциируемую с соплами, и по форме также их напоминающие. Этот вариант в связи с созданием империи, включающей в себя не только побережье, но и горы, был дополнен атрибутами птицы, носил, возможно, разные имена, но у меня он ассоциируется с именем мифического царя Сикана Найлампа.

Но, похоже, божество-корабль не смогло стать объединяющим царства верховным божеством. В качестве имперского бога на какой-то период был выбран бог Уари, но не Бог с жезлами, а тот, лицо которого помещалось на горлышке – в высшей точке композиции. Так он доминировал над остальной ее частью, орнаментированной символами всех царств, которые входили в империю, и неизменно содержащей изображения божеств-кораблей в разных вариантах (см. статью «Уарийская керамика лицо-на-горлышке»).

Среди наиболее популярных оставались фигуры Врат Солнца Тиауанако, территория которого также входила в состав империи и авторитетом которого в андском мире нельзя было пренебрегать. Но образы Тиауанако, вернее Врат Солнца, хотя и были созданы по схеме северного побережья, все равно считались образами Тиауанако. А поскольку Тиауанако фактически утратило свое былое могущество и его славы добивались для себя другие державы, предпринимались попытки принизить главное божество Тиауанако – Божество Врат. Так это было сделано на росписи сосудов, показанных на фото 27 и 31, где Бог Врат изображен равным божеству с отличительными особенностями культуры Моче. Образ Бога Врат Солнца и его идейное наполнение искажаются. Он теряет свое первенство, отходит на второй план.

Но и другие антропоморфные божества не смогли стать всеобщими, потому что были накрепко связаны с тем или иным царством. И если это нравилось одним, то других не могло не раздражать. Наилучшим вариантом, который устроил всех на долгое время, стал грифон Пачакамака, имевший много вариантов. Он мог быть выполнен в стиле любого царства, в том числе и в стиле фриза Врат Солнца Тиауанако, а также со смешением стилей. (О грифоне Пачакамака читайте в § 5 и 6.)

* * *

Гончарные изделия Кончопаты, которая была центром керамического производства, контролируемого государством, опровергают тезис об относительно «низком идеологическом содержании» керамики Уари, о котором пишет У. Салливан. В Кончопате бόльшая ее часть «идеологическим содержанием» просто перенасыщена. Но исследование принадлежности идеологии и способов ее изобразительного воплощения говорит о том, что она была привнесена извне.

В начальный период формирования державы керамика была грубой. Ее росписи содержали в основном только несложные геометрические узоры. Изображений божеств, выполненных с помощью сформированного языка символов и на высоком художественном уровне, не было. Примитивность керамики говорит о неразвитости цивилизации в долине Аякучо в ранний период культуры Уари. Керамика оставалась таковой долгое время. При этом нет убедительных свидетельств того, что мастерство ремесленников росло постепенно и также постепенно керамические росписи наполнялись религиозной символикой по мере развития культа и его обслуживания, что в свою очередь означало бы поступательное развитие и общества, и его культуры, которые неразрывно были связаны с религией.

Качественные изменения уарийской керамики произошли скачкообразно. Были сохранены лишь некоторые ее отличительные особенности, а «идеологическое содержание» и его образы были взяты на побережье. Росписи керамики искусны, очень разнообразны и разнородны и носят отчетливые следы некоего эксперимента по созданию новой иконографии для обновленного культа предков, сиречь божества-корабля, и для создания культа воинов с целью поддержания имперских амбиций и военной агрессии Уари. При этом керамика горной части империи Уари и даже богатых гробниц Эспириту-Пампы продолжает оставаться весьма примитивной. Исключение составляют лишь гончарные изделия Кончопаты и города Уари.

Точно также отсутствие вырезанных из камня изображений или фресок на архитектурных структурах Уари нельзя истолковывать «как некую форму запрета». Поскольку ремесла в Уари были в зачаточном состоянии, такого декора просто не могло быть. Кроме того, небесные покровители не сочли нужным передать уарийцам свои технологии резьбы по камню. Внимание богов к долине Аякучо было недолгим по историческим меркам, а вклад в ее развитие знаний и технологий и вообще мизерным. Отсюда сочетание в столице Уари грубых скульптурных монолитов и простой кладки стен из битого камня с немногими архитектурными структурами из крупных монолитных плит и маленьких блоков, которые были обработаны с помощью высоких технологий. В остальных поселениях Уари и в том числе в Кончопате признаки строительных технологий богов отсутствуют.

| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12| 12a | 13 |