Извлечение сердца

1.2. Жерт­во­при­но­ше­ния ацте­ков, при­ло­же­ние

Чело­ве­че­ские жерт­во­при­но­ше­ния
с пози­ции физи­че­ской антро­по­ло­гии, окон­ча­ние

Извле­че­ние сердца

В своих пуб­ли­ка­циях Симена Чавес затра­ги­вает также антро­по­ло­ги­че­ские аспекты тех­ники жерт­во­при­но­ше­ния с извле­че­нием сердца. Правда, в связи с суще­ство­вав­шей у меши­ков прак­ти­кой отправки тел уби­тых в водо­во­рот Пан­тит­лана или на ути­ли­за­цию жите­лям сто­лицы, в Тено­чтит­лане, по дан­ным Наци­о­наль­ного инсти­тута антро­по­ло­гии и исто­рии Мек­сики, было задо­ку­мен­ти­ро­вано всего четыре таких сви­де­тель­ства. Два из них пред­став­ляют собой останки чело­века, а два дру­гих – останки живот­ных из семей­ства коша­чьих[1]. Этого явно недо­ста­точно для серьез­ной дока­за­тель­ной базы. Однако трудно рас­счи­ты­вать на то, что новые сви­де­тель­ства появятся и их коли­че­ство будет удовлетворительным.

Фото 1[2]. Чело­ве­че­ское жерт­во­при­но­ше­ние для извле­че­ния сердца. Лист 8, фраг­мент. Кодекс Лауда (Codex Laud). Тип объ­екта: пик­то­гра­фи­че­ский доку­мент. Ката­лож­ный № MS. Laud Misc. 678. Объем: 24 листа (48 стра­ниц). Фор­мат: 16,5×15,5 см. Общая длина: около 4 м. Время изго­тов­ле­ния: XVI в. (до кон­ки­сты). Бод­ле­ан­ская биб­лио­тека Окс­форд­ского уни­вер­си­тета, Великобритания

Обще­при­ня­тыми явля­ются пред­став­ле­ния о том, что для извле­че­ния сердца жрец вскры­вал груд­ную клетку жертвы. Опи­са­ния таких дей­ствий при­во­дятся в пост­кон­кист­ских бук­вен­ных текстах, рас­ска­зы­ва­ю­щих об обы­чаях ацте­ков, а также в труде фран­цис­кан­ского монаха Диего де Ланды, посвя­щен­ном обы­чаям юка­тан­ских майя. (Подроб­нее см.: 1.1. Жерт­во­при­но­ше­ния майя.) По мне­нию уче­ных Наци­о­наль­ного инсти­тута антро­по­ло­гии и исто­рии, они под­твер­жда­ются изоб­ра­же­ни­ями доис­пан­ских доку­мен­таль­ных источ­ни­ков, таких, как, напри­мер, «Кодекс Лауда», где пока­зан жрец, исполь­зу­ю­щий боль­шой крем­не­вый нож на груд­ной клетке жертвы для извле­че­ния сердца (фото 1). Согласно дан­ным ката­лога Метрополитен-музея искусств, длина тек­патля состав­ляла почти 29 см при ширине около 9 см, а обси­ди­а­но­вого ножа – почти 18 см при ширине около 5 см (фото 2 и 3). Меду тем, по сло­вам Симены Чавес, архео­ло­ги­че­ские дан­ные ука­зы­вают на гораздо более точ­ный метод: доступ к груд­ной поло­сти из брюш­ной полости.

Фото 2. Нож. Инвен­тар­ный №: 00.5.1044. Раз­меры: 8,89×28,58 см. Мате­риал: крем­ний. Гео­гра­фия: Мек­сика, Месо­аме­рика. Куль­тура: ацтек­ская. Дата: XIII – XVI вв. Метрополитен-музей искусств, Нью-Йорк, США[2a]. Фото 3. Нож. Инвен­тар­ный №: 00.5.1046. Раз­меры: 5,41×17,62 см. Мате­риал: обси­диан. Гео­гра­фия: Мек­сика, Месо­аме­рика. Куль­тура: ацтек­ская. Дата: XIII – XVI вв. Метрополитен-музей искусств[2b]

«Отде­ле­ние сер­деч­ной мышцы было выпол­нено с исполь­зо­ва­нием инстру­мен­тов с тон­ким краем и, конечно же, неболь­шого раз­мера, кото­рые остав­ляли мно­го­чис­лен­ные следы на внут­рен­ней сто­роне ребер. Это про­ти­во­ре­чит сооб­ще­ниям, в кото­рых гово­рится, что сердце было извле­чено с одного шага; напро­тив, следы пока­зы­вают, что это был более слож­ный про­цесс, про­дол­жи­тель­ность кото­рого зави­села от опыта жреца», – пояс­няет Симена Чавес[3].

Фото 4. Жерт­во­при­но­ше­ние для извле­че­ния сердца (по С. Чавес). Похо­роны пра­ви­теля и жерт­во­при­но­ше­ние раба. Лист 57, фраг­мент. Кодекс Тудела (Códice Tudela). Тип объ­екта: ману­скрипт. Инвен­тар­ный № 70400. Раз­меры: высота 21 см, ширина 15,5 см. Мате­ри­алы: бумага, нату­раль­ные пиг­менты. Дати­ровка: 1530 – 1554 гг. Место про­ис­хож­де­ния и про­из­вод­ства: Мек­сика. Музей Аме­рики, Мад­рид, Испа­ния[4]

К такому выводу Симена Чавес при­шла в резуль­тате лабо­ра­тор­ного ана­лиза ске­лета ребенка, най­ден­ного в при­но­ше­нии № 111 на сто­роне свя­ти­лища Уици­ло­по­чтли. Оно было сде­лано на цере­мо­нии обнов­ле­ния Вели­кого храма. На момент про­ве­де­ния иссле­до­ва­ния ске­лет ребенка был един­ствен­ным архео­ло­ги­че­ским сви­де­тель­ством этого жерт­во­при­но­ше­ния, най­ден­ным в зда­нии. В каче­стве дока­за­тельств изло­жен­ной точки зре­ния Симена Чавес в своей книге при­во­дит одну из мини­а­тюр Кодекса Тудела (фото 4). (Напомню, что они пред­став­ляют собой воль­ные копии рисун­ков индей­ских худож­ни­ков.) Мини­а­тюра посвя­щена при­ня­тому у меши­ков обы­чаю хоро­нить пра­ви­те­лей и знать, согласно кото­рому пер­сону сжи­гали на костре, в кото­рый бро­сали сердца рабов. На ней изоб­ра­жено запе­ле­на­тое тело, под­го­тов­лен­ное для сжи­га­ния, и при­не­сен­ный в жертву раб с серд­цем, извле­чен­ным, согласно С. Чавес, через брюш­ную полость.

Фото 5. Жрец извле­кает сердце чело­века в ходе жерт­во­при­но­ше­ния на теч­катле. Лист 51, фраг­мент. Кодекс Тудела[5]

Точку зре­ния Симены Чавес под­твер­ждает и дру­гой рису­нок из Кодекса Тудела, где жерт­во­при­но­ше­ние с извле­че­нием сердца пока­зано более полно (фото 5). Однако глав­ным аргу­мен­том в пользу пред­по­ло­же­ния С. Чавес, на мой взгляд, явля­ется не только и не столько место раны на теле жертвы в изоб­ра­же­нии худож­ника. Ведь даже доис­пан­ский мастер состав­ле­ния пик­то­гра­фи­че­ских кодек­сов вряд ли знал точно, где должна нахо­диться рана, поскольку не был посвя­щен в тон­ко­сти тех­ники извле­че­ния сердца. Дума­ется, она была тай­ным зна­нием, пере­да­вав­шимся жрецами-сакрификаторами из поко­ле­ния в поко­ле­ние. Поэтому основ­ное дока­за­тель­ство в пользу тео­рии Симены Чавес – это изоб­ра­же­ние объ­екта, не менее важ­ного для извле­че­ния сердца, нежели тек­патль. Им, на мой взгляд, был жерт­вен­ный камень (алтарь) – теч­катль, камен­ная плита кото­рого, несо­мненно, обла­дала опре­де­лен­ными пара­мет­рами, выра­бо­тан­ными в тече­ние веков.

Фото 6. Модель храма с теч­кат­лем перед вхо­дом в свя­ти­лище. Инвен­тар­ный № 1994.35.47. Высота: 11,7 см. Мате­риал: кера­мика. Куль­тура: ацтек­ская. Дата: XV – XVI вв. Гео­гра­фия: Мек­сика, Гер­реро(?), район реки Баль­сас. Метрополитен-музей искусств, Нью-Йорк, США[6]

Скруг­лен­ный верх, кото­рый имеет теч­катль на кера­ми­че­ской модели храма XV – XVI вв. (фото 6) и на мини­а­тю­рах кодек­сов конца XV – начала XVI в., при­да­вал телу жертвы то поло­же­ние, кото­рое было опти­маль­ным для извле­че­ния сердца именно через брюш­ную полость (фото 5 и 7). Подоб­ный изгиб тела для вскры­тия груд­ной клетки не тре­бо­вался и, более того, был неприемлем.

Фото 7[7]. Стра­ница 42. Фраг­мент «При­не­се­ние в жертву Кецаль­ко­атля цвета кости» (по Э.-Г. Зей­леру[8]). Кодекс Бор­джиа (Codex Borgia). Тип объ­екта: пик­то­гра­фи­че­ская руко­пись. Мате­риал: кожа оленя. Объем: 39 листов (76 стра­ниц). Раз­меры листа: 27×27 см. Длина кодекса: 11 м. Язык: нау­атль. Время созда­ния: неиз­вестно, пред­по­ло­жи­тельно XVI в., до кон­ки­сты. Место созда­ния: штат Пуэбла, Мек­сика. Апо­сто­ли­че­ская биб­лио­тека Ватикана

Теч­катль Вели­кого храма Тено­чтит­лана послед­него пери­ода его суще­ство­ва­ния не сохра­нился, как и теч­катли дру­гих хра­мов Ацтек­ской импе­рии. Архео­логи обна­ру­жили теч­катль фазы II стро­и­тель­ства Вели­кого храма Тено­чтит­лана, кото­рая дати­ру­ется 1325 – 1428 гг. (фото 8 и 9). Верх его пря­мо­уголь­ной плиты не имеет скруг­ле­ния, как на мини­а­тю­рах из кодек­сов Тудела и Бор­джиа (см. фото 5 и 7).

Фото 8[9]. Фаза II стро­и­тель­ства Вели­кого храма Тено­чтит­лана (между 1325 и 1428 гг.): свя­ти­лища Уици­ло­по­чтли (справа) и Тла­лока (слева) с жерт­вен­ными алта­рями в виде теч­катля и фигуры Чак-Мооля перед ними соот­вет­ственно. Фото 9[10]. Теч­катль перед свя­ти­ли­щем Уицилопочтли

Видимо, форма теч­катля была опти­ми­зи­ро­вана в даль­ней­шем вме­сте с совер­шен­ство­ва­нием тех­ник жерт­во­при­но­ше­ния. Это стало воз­мож­ным бла­го­даря росту числа актов жерт­во­при­но­ше­ний и коли­че­ства умерщ­влен­ных в ходе них людей в резуль­тате уси­ле­ния заво­е­ва­тель­ной актив­но­сти пра­ви­те­лей импе­рии. Кстати, в Мад­рид­ском кодексе куль­туры майя позд­него пост­клас­си­че­ского пери­ода (1250 – 1500 гг. н.э.) также изоб­ра­жен скруг­лен­ный сверху теч­катль и соот­вет­ству­ю­щие ему поза жертвы и место­по­ло­же­ние раны (фото 10).

Фото 10. Чело­ве­че­ское жерт­во­при­но­ше­ние. Мад­рид­ский кодекс. Инвен­тар­ный № 70300. Длина: более 4 м. Мате­риал: нату­раль­ный пиг­мент, амат­ная бумага. Дати­ровка: 1250 – 1500 гг. н.э. Куль­тур­ный контекст/стиль: Месо­аме­рика, Майя, позд­ний пост­клас­си­че­ский период. Место про­ис­хож­де­ния: Мек­сика. Музей Аме­рики, Мад­рид, Испа­ния[11]

Мини­а­тюры сохра­нив­шихся докон­кист­ских кодек­сов отра­жают спо­соб жерт­во­при­но­ше­ния, харак­тер­ный для послед­них эта­пов суще­ство­ва­ния ацтек­ской циви­ли­за­ции. Между тем стоит отме­тить, что сцены жерт­во­при­но­ше­ний при­сут­ствуют только на стра­ни­цах книг. В дру­гих видах искус­ства ацте­ков они по неиз­вест­ным при­чи­нам не встре­ча­ются. К тому же мини­а­тюр, пока­зы­ва­ю­щих сцены жерт­во­при­но­ше­ния, очень мало. Вме­сте с тем не стоит забы­вать, что в пик­то­гра­фи­че­ских текстах, таких, напри­мер, как Кодекс Бор­джиа, они явля­ются идео­грам­мами жерт­во­при­но­ше­ния, что пред­опре­де­ляет их услов­ность. Это каса­ется также инстру­мента для жерт­во­при­но­ше­ния, в каче­стве кото­рого обычно высту­пает, как при­нято счи­тать, тек­патль, т.е. нож из кремня, кото­рый был менее ост­рым, нежели нож из обси­ди­ана. Здесь, видимо, можно пред­по­ло­жить нали­чие тра­ди­ции, в силу кото­рой именно тек­патль, а не обси­ди­а­но­вый нож, счи­тался сим­во­лом жертвоприношения.

Фото 11[12]. Стра­ница 19 «Шесть обла­стей мира». Фраг­мент «2. Тона­тиу инчан, восточ­ное небо» (по Э.-Г. Зей­леру[13]). Кодекс Борджиа

Только на несколь­ких мини­а­тю­рах Кодекса Бор­джиа можно найти изоб­ра­же­ние чер­ного обси­ди­а­но­вого ножа. Напри­мер, он поме­щен возле ноги Кецаль­ко­атля, совер­ша­ю­щего жерт­во­при­но­ше­ние (фото 11). Лез­вие ножа, вон­за­ю­ще­гося в тело поло­са­того плен­ника, имеет белый цвет. На дру­гих стра­ни­цах кодекса жерт­вен­ный нож обычно нари­со­ван белым или красно-белым, что отно­сит его к тек­пат­лям.

Фото 12. Пять из 31 обси­ди­а­но­вого ножа, кото­рые исполь­зо­ва­лись во время чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний. Воз­раст ножей: около 2000 лет. Обна­ру­жены мек­си­кан­скими уче­ными при рас­коп­ках древ­него города Кан­тона[14] (период рас­цвета 600 – 1000 гг. н.э.), нахо­дя­ще­гося в штате Пуэбла на гра­нице со шта­том Вера­крус в Мек­сике. Куль­тура: Ольмека-Шикаланка

Между тем разумно было бы пред­по­ло­жить, что основ­ными инстру­мен­тами жре­цов были ножи из обси­ди­ана раз­ного раз­мера и назна­че­ния. Они при­ме­ня­лись как в ходе самого жерт­во­при­но­ше­ния, так и после него – во время обра­ботки тел и чере­пов. На это ука­зы­вает находка архео­ло­гов, сде­лан­ная при рас­коп­ках города Кан­тона (период рас­цвета 600 – 1000 гг. н.э.), нахо­дя­ще­гося в штате Пуэбла. Обна­ру­жен­ные там обси­ди­а­но­вые ножи раз­ли­ча­ются по вели­чине (фото 12). Сохра­нив­ши­еся на них следы раз­ных частей чело­ве­че­ской плоти гово­рят о том, что каж­дый нож имел свое назна­че­ние и исполь­зо­вался для раз­лич­ных процедур.

Фото 13[15]. При­но­ше­ние № 125. Дата: 1502 г. Место и время находки: вер­ти­каль­ный тон­нель рядом с моно­ли­том Богини Земли Тлаль­те­кутли у фасада Вели­кого храма Тено­чтит­лана, 2010 г. Исто­ри­че­ски центр Мехико

Вме­сте с тем нужно при­знать, что в при­но­ше­ниях на тер­ри­то­рии Вели­кого храма Тено­чтит­лана обси­ди­а­но­вых ножей было най­дено гораздо меньше, нежели крем­не­вых. При­мер тому – бога­тое при­но­ше­ние, рас­кры­тое в 2010 г. На фото 13 оно пока­зано на месте своей закладки – в боль­шом камен­ном про­стран­стве. На поверх­но­сти видны три чер­ных обси­ди­а­но­вых ножа и около 16 белых крем­не­вых ножей (тек­пат­лей). Помимо ножей при­но­ше­ние вклю­чало в себя ракушки и золо­тые пред­меты, а также останки собаки или волка, при­не­сен­ного в жертву для извле­че­ния сердца. (Собака в пред­став­ле­нии наро­дов Месо­аме­рики явля­ется спут­ни­ком и про­вод­ни­ком чело­века в цар­стве мерт­вых.) Это и несколько дру­гих при­но­ше­ний свя­занны с моно­ли­том Богини Земли Тлаль­те­кутли (на фото слева[16]), обна­ру­жен­ным в 2006 г. у под­но­жия Вели­кого храма Тено­чтит­лана. Тогда уче­ные пред­по­ло­жили, что моно­лит может быть мемо­ри­аль­ным объ­ек­том, с помо­щью кото­рого было отме­чено место кре­ма­ции тела Ауиц­отля (1502) и место захо­ро­не­ния сосуда с его пеп­лом. (Подроб­нее см.: «В поис­ках гроб­ницы импе­ра­тора Ауиц­отля».)

Фото 14[17]. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок Вели­кого храма Теночтитлана

Раз­ра­ба­ты­вая тему спо­со­бов извле­че­ния сердца, сле­дует также пом­нить о том, что жерт­во­при­но­ше­ние все­гда было дей­ством, направ­лен­ным на вос­при­я­тие людей, при­сут­ство­вав­ших на цере­мо­нии. В слу­чае жерт­во­при­но­ше­ний в Вели­ком храме с исполь­зо­ва­нием теч­катля, кото­рый был уста­нов­лен на вер­шине пира­миды, изъ­я­тие сердца жертвы про­во­ди­лось на боль­шой высоте. (В период прав­ле­ния Мон­те­сумы II высота храма достигла 45 м.) Поэтому сто­яв­шие у под­но­жия пира­миды зри­тели не могли видеть в дета­лях работу глав­ного жреца и его помощ­ни­ков. Это поз­во­ляло жре­цам делать акцент на самых эффект­ных момен­тах жерт­во­при­но­ше­ния и скры­вать его тех­ни­че­ские подроб­но­сти, такие, как хирур­ги­че­ские мани­пу­ля­ции и соот­вет­ству­ю­щие им инстру­менты, т.е. ножи. Они, как пред­по­ла­гает Симена Чавес, должны были быть малень­кими, а мани­пу­ля­ции – про­дол­жи­тель­ными. Однако по отра­бо­тан­ному сце­на­рию цере­мо­нии малень­кий обси­ди­а­но­вый нож в нуж­ный момент мог быть неза­метно заме­нен боль­шим крем­не­вым – тек­пат­лем, хорошо види­мым на зна­чи­тель­ном рас­сто­я­нии. В финале дви­же­нием одной руки жрец ими­ти­ро­вал быст­рое вскры­тие груд­ной клетки, а дви­же­нием вто­рой – мгно­вен­ное выры­ва­ние сердца.

Фото 15. Деко­ри­ро­ван­ный тек­патль. Музей Вели­кого храма Тено­чтит­лана[18]

Вме­сте с тем мы не можем игно­ри­ро­вать уст­ные сви­де­тель­ства индей­ских инфор­ман­тов испан­ских мона­хов, на основе кото­рых они делали записи для ком­мен­та­риев к кодек­сам и для состав­ле­ния своих исто­ри­че­ских тру­дов. А эти сви­де­тель­ства ука­зы­вают только на один спо­соб извле­че­ния сердца – путем вскры­тия груд­ной клетки. Вполне веро­ятно, что исто­ри­че­ски суще­ство­вали оба спо­соба. Это под­твер­ждают настен­ные рос­писи Храма вои­нов и Храма ягу­а­ров в Чичен-Ице – свя­щен­ном городе майя, осно­ван­ном в 455 г. на севере полу­ост­рова Юка­тан. В X в. город был захва­чен толь­те­ками и стал сто­ли­цей их госу­дар­ства в сере­дине XI в. В XIII в. Чичен-Ица под­верг­лась напа­де­нию и была раз­граб­лена. Ко вре­мени испан­ских заво­е­ва­ний (сере­дина XVI в.) Чичен-Ица пред­став­ляла собой раз­ва­лины. Испан­ские источ­ники утвер­ждали, что для индей­цев руины города явля­лись местом палом­ни­че­ства, а вокруг города рас­по­ла­га­лись ком­пакт­ные посе­ле­ния майя, с кото­рыми, видимо, и общался Диего де Ланда.

Фото 16. Чело­ве­че­ское жерт­во­при­но­ше­ние для извле­че­ния сердца, изоб­ра­жен­ное на настен­ной рос­писи в Храме вои­нов Чичен-Ицы. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок Энн Акс­телл Мор­рис (Ann Axtell Morris)[19]

На про­ри­совке рос­писи из Храма вои­нов (фото 16) теч­катль со скруг­лен­ным вер­хом вытя­нут в ширину, что меняет позу жертвы и откры­вает доступ как к груд­ной, так и к брюш­ной поло­сти. Жрец дер­жит в руке не нож, а май­ян­ский топо­рик, кото­рый пред­по­ла­гает рубя­щие дви­же­ния. Судя по тому, как жрец им замах­нулся, он, видимо, соби­ра­ется вскрыть сразу обе полости.

Фото 17. Чело­ве­че­ское жерт­во­при­но­ше­ние для извле­че­ния сердца, изоб­ра­жен­ное на настен­ной рос­писи в Храме ягу­а­ров Чичен-Ицы. Рекон­струк­ци­он­ный рису­нок[20]

На про­ри­совке рос­писи их Храма ягу­а­ров (фото 17) теч­катль имеет квад­рат­ную форму без скруг­ле­ния сверху, как в Вели­ком храме Тено­чтит­лана фазы II. Телу жертвы при­дана поза, кото­рая делает воз­мож­ным оба спо­соба извле­че­ния сердца. На рос­пи­сях запе­чат­лен момент, пред­ше­ству­ю­щий изъ­я­тию сердца, и соот­вет­ственно рана не изоб­ра­жена. Поэтому ска­зать с уве­рен­но­стью, какой именно путь жрец-сакрификатор выбрал для извле­че­ния сердца, нельзя, осо­бенно на про­ри­совке рос­писи из Храма ягу­а­ров. Тем не мене срав­не­ние теч­кат­лей, изоб­ра­жен­ных на рос­пи­сях Чичен-Ицы и на мини­а­тюре из Мад­рид­ского кодекса, кото­рая отно­сится к дру­гой, более позд­ней эпохе, пока­зы­вает, что форма теч­катля с тече­нием вре­мени изме­ни­лась. Теч­катль умень­шился в ширину и при­об­рел скруг­лен­ный верх, что обу­сло­вило изме­не­ние позы жертвы. Это сви­де­тель­ствует об изме­не­нии тех­ники извле­че­ния сердца. А зна­чит, если во вре­мена майя и толь­те­ков могли при­ме­няться оба спо­соба, то в эпоху осо­бенно актив­ного рас­ши­ре­ния Ацтек­ской импе­рии пред­по­чте­ние было отдано спо­собу извле­че­ния сердца через брюш­ную полость.

Фото 18[21]. Худо­же­ствен­ная рекон­струк­ция хра­мо­вого ком­плекса Теночтитлана

Понятно, что быстро вскрыть груд­ную клетку и мгно­венно извлечь из нее сердце было под силу только немно­гим масте­рам сво­его дела. А зна­чит, при той частоте и мас­со­во­сти жерт­во­при­но­ше­ний, кото­рая стала харак­терна для Ацтек­ской импе­рии начи­ная с цар­ство­ва­ния императора-завоевателя Ауиц­отля, ква­ли­фи­ци­ро­ван­ных кад­ров жрецов-сакрификаторов не хва­тало. К тому же не было смысла тра­тить время на каж­дого из тех тысяч плен­ных, кото­рые ждали сво­его часа быть при­не­сен­ными в жертву в честь воен­ной победы или дру­гого празд­ника. Поэтому был при­нят к испол­не­нию упро­щен­ный и соот­вет­ственно более быст­рый спо­соб извле­че­ния сердца для мас­со­вых жерт­во­при­но­ше­ний. Однако он, видимо, не счи­тался кано­ни­че­ским, тра­ди­ци­он­ным, иду­щим от пред­ков – толь­те­ков, и по этой при­чине не афи­ши­ро­вался. Жрецы могли дер­жать его в тайне, поль­зу­ясь тем, что их работу толпы собрав­шихся, среди кото­рых были инфор­манты испан­ских мона­хов и их предки, видели лишь издали.

Фото 19[22]. Кера­ми­че­ская ста­туя Микт­лан­те­кутли из Дома орлов. Высота: 176 см.  Най­дена в ходе пятого этапа архео­ло­ги­че­ского Про­екта Вели­кого храма между 1994 и 1997 гг. Музей Вели­кого храма, Мехико, Мексика

Оче­видно, что жрецы-сакрификаторы должны были иметь не только прак­ти­че­ский опыт, но и обла­дать зна­ни­ями ана­то­мии чело­ве­че­ского тела. Накоп­лен­ные веками зна­ния и уме­ния пере­да­ва­лись жре­цами из поко­ле­ния в поко­ле­ние. Об уровне этих зна­ний сви­де­тель­ствует кера­ми­че­ская фигура, пока­зан­ная на фото 19 и 21. Она была най­дена в Доме орлов, кото­рый раз­ме­ща­ется рядом с север­ным фаса­дом Вели­кого храма Тено­чтит­лана. Арте­факт дати­ру­ется вре­ме­нем прав­ле­ния Мон­те­сумы I (1440 – 1469).

Фото 20[23]. Кера­ми­че­ских ста­туя воина-орла (сим­вол Вос­хо­дя­щего Солнца – ипо­стась Уици­ло­по­чтли). Най­дена в Доме орлов. Музей Вели­кого храма

Фигура и часть камен­ной ска­мьи, на кото­рой она сто­яла, теперь экс­по­ни­ру­ются в Музее Вели­кого храма вме­сте с дру­гой частью ска­мьи, на кото­рой стоит фигура воина-орла в пол­ный рост. Ска­мья тяну­лась вдоль стен одной из ком­нат Дома орлов и была укра­шена рас­пис­ными релье­фами, кото­рые изоб­ра­жали шествие вои­нов к цака­та­пай­олли. По мне­нию мек­си­кан­ских уче­ных, Дом орлов пред­став­лял собой зда­ние с несколь­кими поме­ще­ни­ями, где совер­ша­лись риту­алы, свя­зан­ные с при­хо­дом к вла­сти пра­ви­те­лей меши­ков[24].

Фото 21[25]. Круп­ный план ста­туи Микт­лан­те­кутли в ракурсе три четверти

Кера­ми­че­ская ста­туя, о кото­рой идет речь, счи­та­ется изоб­ра­же­нием бога мерт­вых Микт­лан­те­кутли. Однако у нее отсут­ствуют атри­буты, типич­ные для вла­дыки Микт­лана или какого-либо дру­гого бога. Перед нами – фигура голого муж­чины, лишен­ная каких-либо сим­во­ли­че­ских эле­мен­тов, за исклю­че­нием тех, кото­рые опре­де­ляют его как мерт­вого чело­века. На мой взгляд, ста­туя выгля­дит как нагляд­ное посо­бие по извле­че­нию сердца. Его скуль­птор пока­зал выхо­дя­щим из груд­ной клетки, у кото­рой отсут­ствуют при­знаки вскры­тия. Из этого можно сде­лать вывод, что сердце жертв уже при Мон­те­суме I извле­ка­лось через брюш­ную полость.