1.2.10. Ритуалы кровопускания

 КУЛЬТ ГРИБОВ
1. Жерт­во­при­но­ше­ния в Месо­аме­рике
1.2. Жерт­во­при­но­ше­ния ацте­ков, продолжение

1.2.10. Риту­алы кровопускания

Содер­жа­ние
1.2.10.1. Жерт­во­при­но­ше­ние крови в Кодексе Бор­джиа
1.2.10.2. Прак­тика про­ве­де­ния риту­ала, суще­ство­вав­шая у пра­вя­щей элиты
…………..1.2.10.2.1. Жерт­во­при­но­ше­ние крови на при­мере Мон­те­сумы II
…………..1.2.10.2.2. Сви­де­тель­ства кам­не­рез­ных изоб­ра­же­ний
…………..1.2.10.2.3. Дом орлов
1.2.10.3. Ритуал в жре­че­ской среде
1.2.10.4. Кро­во­пус­ка­ние в жизни про­стых людей

Как и майя, ацтеки жерт­во­вали богам свою кровь. Для риту­ала кро­во­пус­ка­ния не суще­ство­вало исклю­че­ния. Его обя­заны были совер­шать как бед­ные, так и бога­тые, как моло­дые, так и ста­рые. И даже мла­ден­цам про­ка­лы­вали уши, чтобы пустить кровь.

Изоб­ра­зи­тель­ные источ­ники по исто­рии эпохи ацте­ков, такие, как про­из­ве­де­ния кам­не­рез­ного, кера­ми­че­ского и юве­лир­ного искус­ства, пред­став­лены груп­пой арте­фак­тов, кото­рая оце­ни­ва­ется как очень неболь­шая в срав­не­нии с тем богат­ством архео­ло­ги­че­ских сви­де­тельств, кото­рым рас­по­ла­гают иссле­до­ва­тели Анд­ского мира. Поэтому основ­ными источ­ни­ками для изу­че­ния ацтек­ской циви­ли­за­ции и, в част­но­сти, риту­ала кро­во­пус­ка­ния явля­ются пись­мен­ные доку­менты, кото­рые можно раз­де­лить на две группы. Пер­вая группа – это пик­то­гра­фи­че­ские кодексы, в кото­рых текст на языке науа запи­сан с помо­щью рисун­ков. Они были созданы носи­те­лями куль­туры наро­дов науа в основ­ном до кон­ки­сты. Таких кодек­сов дошло до нас очень мало, поскольку в боль­шин­стве своем они были уни­что­жены испан­скими заво­е­ва­те­лями. Вто­рая группа – это пост­кон­кист­ские ману­скрипты. Они стали созда­ваться почти сразу после кон­ки­сты испан­скими мона­хами на базе све­де­ний, полу­чен­ных от кре­ще­ных индей­цев, и часто вклю­чали в себя рисунки, сде­лан­ные индей­скими худож­ни­ками или их копии.

Оче­видно, что монахи вос­при­ни­мали и трак­то­вали мест­ные веро­ва­ния и соот­вет­ству­ю­щие им риту­аль­ные дей­ствия через призму своих пред­став­ле­ний о рели­гии. Поэтому кро­во­пус­ка­ние в кодек­сах трак­ту­ется как пока­я­ние, само­ис­тя­за­ние и свя­зы­ва­ется с постом. Чело­век, выпол­ня­ю­щий этот ритуал, счи­та­ется дер­жа­щим пост и/или каю­щимся греш­ни­ком. Пыта­ясь понять рели­гию и риту­алы ацте­ков, авторы кодек­сов в неко­то­ром роде отож­деств­ляют рели­гию ацте­ков с хри­сти­ан­ством. Этот под­ход пред­став­ля­ется мне весьма сомни­тель­ным. Однако ему при­вер­жены мно­гие ученые-месоамериканисты Нового вре­мени. Дума­ется, что кро­во­пус­ка­ние ско­рее сле­дует оце­ни­вать как само­по­жерт­во­ва­ние, по своим целям схо­жее с жерт­во­при­но­ше­нием на теч­катле. Раз­ница состоит в том, что в ходе риту­ала кро­во­пус­ка­ния чело­век, жерт­вуя свою кровь, оста­вался живым, тогда как уми­рая на теч­катле, чело­век, жерт­вуя свою кровь, жерт­во­вал еще и жизнь. То есть эти риту­алы имели общий смысл и, по сути, пред­став­ляли собой боль­шую и малую жертву богам своих боже­ствен­ных энер­ге­ти­че­ских суб­стан­ций и, в част­но­сти, тоналли, содер­жа­щейся в крови.

Тем не менее, без запи­сей испан­ских мона­хов невоз­можно было бы про­честь и понять свя­щен­ные книги древ­них мек­си­кан­цев. Поэтому нужно при­знать пост­кон­кист­ские кодексы основ­ным источ­ни­ком све­де­ний по риту­алу кро­во­пус­ка­ния и его месту в ацтек­ской циви­ли­за­ции на про­тя­же­нии ее истории.

Так, судя по сви­де­тель­ству индей­ских инфор­ман­тов автора ком­мен­та­риев к Кодексу Теллериано-Ременсис, мешики счи­тали, что обы­чай чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний появился в не столь дав­ние вре­мена. Раньше богам при­но­сили в жертву только кровь живых людей, а также кровь и жизнь животных.

Фото 1[i]. Чело­век пус­кает кровь из языка, про­ка­лы­вая его дро­ти­ком. Лист 9r, фраг­мент. Кодекс Теллериано-Ременсис (Codex Telleriano-Remensis). Иден­ти­фи­ка­ци­он­ный №: Mexicain 385. Тип объ­екта: ману­скрипт. Объем: 50 листов. Мате­риал: евро­пей­ская бумага. Раз­меры листа: 21×30 см. Время и место созда­ния: между 1549 и 1555 гг., Мехико. Наци­о­наль­ная биб­лио­тека Фран­ции, Париж

Пер­вое сви­де­тель­ство такого рода мы нахо­дим в тона­ла­матле кодекса на листе 9r, где рядом с таб­ли­цей зна­ков дней изоб­ра­жен чело­век с пуч­ком дро­ти­ков в руке. Он совер­шает ритуал кро­во­пус­ка­ния, про­ка­лы­вая свой язык одним из этих дро­ти­ков (фото 1). Рису­нок сопро­вож­да­ется сле­ду­ю­щим тек­стом: «После потопа дол­гое время при­но­си­лись жертвы этим спо­со­бом и не уби­вали людей»[ii]. Оче­видно, что речь здесь идет о потопе, в резуль­тате кото­рого погибло Чет­вер­тое Солнце – эпоха, пред­ше­ство­вав­шая той, в кото­рой жили ацтеки – Пятому Солнцу, а под людьми нужно пони­мать не самих ацте­ков, а все человечество.

Вто­рое сви­де­тель­ство мы обна­ру­жи­ваем в анна­лах кодекса, где жерт­во­при­но­ше­ния 1465 и 1484 гг. опи­сы­ва­ются как пер­вые в исто­рии страны меши­ков. В ком­мен­та­рии к пик­то­гра­фи­че­скому тек­сту, кото­рый сооб­щает о под­чи­не­нии меши­ками обла­сти Чалько в 1465 г., ска­зано: «Гово­рят все ста­рики, что с этого 1465 года, когда была эта война между меши­ками и чаль­ками, стали при­но­сить в жертву людей, захва­чен­ных на войне, потому что до того жерт­во­вали только живот­ных, а люди извле­кали кровь из своих тел»[iii]. Эта инфор­ма­ция не соот­вет­ствует дей­стви­тель­но­сти. Известно, что воен­но­плен­ных мешики начали при­но­сить в жертву гораздо раньше, о чем сви­де­тель­ствует пик­то­гра­фи­че­ский текст этих же анна­лов. Однако не учи­ты­вать соли­дар­ную пози­цию ста­ри­ков, жив­ших до кон­ки­сты – во вре­мена импе­рии, нельзя. (Подроб­нее см.: 1.2.4.2. Сви­де­тель­ства «рисун­ков лет» Кодекса Теллериано-Ременсис.)

1.2.10.1. Жерт­во­при­но­ше­ние крови в Кодексе Борджиа

Среди пик­то­гра­фи­че­ских доку­мен­тов, создан­ных до кон­ки­сты, одним из глав­ных источ­ни­ков по жерт­во­при­но­ше­ниям ацте­ков явля­ется Кодекс Бор­джиа. Он полу­чил свое назва­ние по имени его пер­вого вла­дельца – ита­льян­ского кар­ди­нала Сте­фано Бор­джиа (1731 – 1804), кото­рый был соби­ра­те­лем древ­но­стей. Доку­мент вхо­дит в так назы­ва­е­мую группу Бор­джиа, вклю­ча­ю­щую в себя ряд доко­лум­бо­вых кодек­сов Цен­траль­ной Мексики.

Для изго­тов­ле­ния кодекса были исполь­зо­ваны доро­гие мате­ри­алы – кожа оленя и высо­ко­ка­че­ствен­ные краски, кото­рые до сих пор не утра­тили своей ярко­сти. Судя по высо­кому худо­же­ствен­ному уровню мини­а­тюр, к работе над ними были при­вле­чены луч­шие худож­ники. А зна­чит, кодекс сле­дует отне­сти к рос­кош­ным ману­скрип­там, кото­рые, как пока­зы­вает миро­вая прак­тика, обычно выпол­ня­лись по заказу импе­ра­тора, пра­ви­теля или вельможи.

Спе­ци­а­ли­сты отно­сят Кодекс Бор­джиа к кни­гам свя­щен­ных про­ро­честв, кото­рые исполь­зо­ва­лись сов­местно с кален­да­рем. При этом в нем име­ется сред­няя часть, содер­жа­ние отдель­ных стра­ниц кото­рой сов­па­дает с мифами ацте­ков. Кодекс насы­щен слож­ной сим­во­ли­кой, пол­ное пони­ма­ние кото­рой под силу только посвя­щен­ным, для кото­рых он и был создан. Оче­видно, что работа над ним велась под руко­вод­ством жре­цов выс­шего уровня. Поэтому цен­ность доку­мента столь велика.

Све­де­ния о про­ис­хож­де­нии Кодекса Бор­джиа отсут­ствуют. По мне­нию ученого-месоамериканиста Карла Таубе (Karl Taube, род. в 1957 г., США), рисунки в нем выпол­нены в стиле, харак­тер­ном для позд­него пост­клас­си­че­ского пери­ода Цен­траль­ной Мек­сики (1200 – 1519). Про­пор­ции чело­ве­че­ских тел и дру­гие услов­но­сти изоб­ра­же­ний ука­зы­вают на то, что кодекс вряд ли был создан в ацтек­ской сто­лице Тено­чтит­лане. По сло­вам К. Таубе, он вполне мог про­ис­хо­дить из реги­она совре­мен­ного штата Пуэблы[iv].

В долине Пуэблы рас­по­ла­га­лись города-государства, кото­рые не хотели под­чи­няться меши­кам и при­зна­вать их богов, в осо­бен­но­сти их бога-покровителя Уици­ло­по­чтли. Поэтому города долины вели с Тено­чтит­ла­ном и Трой­ствен­ным сою­зом, кото­рый он воз­глав­лял, так назы­ва­е­мые цве­точ­ные войны. Один из горо­дов – Тлаш­калу – Тено­чтит­лану так и не уда­лось поко­рить. В каком из горо­дов долины Пуэблы был создан Кодекс Бор­джиа, неиз­вестно. И несмотря на то, что в целом доку­мент выра­жает ацтек­скую рели­ги­оз­ную идео­ло­гию, она во мно­гом отли­ча­ется от той, кото­рая была харак­терна для цен­тра импе­рии – Тено­чтит­лана. Судя по тому, что тема чело­ве­че­ских жерт­во­при­но­ше­ний, тесно свя­зан­ная с темой свя­щен­ной войны, в кодексе зву­чит весьма отчет­ливо, его, как мне пред­став­ля­ется, можно дати­ро­вать вто­рой поло­ви­ной XV – пер­выми двумя деся­ти­ле­тиям XVI в.

Впер­вые кодексы группы Бор­джиа были иден­ти­фи­ци­ро­ваны и иссле­до­ваны Эдуардом-Георгом Зей­ле­ром (Eduard Georg Seler, 1849 – 1922) – выда­ю­щимся немец­ким антро­по­ло­гом, этно­и­сто­ри­ком, линг­ви­стом, кото­рый внес боль­шой вклад в изу­че­ние куль­тур доко­лум­бо­вой эпохи в Север­ной и Южной Аме­рике. Резуль­таты своих иссле­до­ва­ний Э.-Г. Зей­лер изло­жил, в част­но­сти, в книге «Кодекс Бор­джиа»[v]. Хотя этот труд был напи­сан в начале про­шлого века и вышел в свет в 1904 г., он оста­ется акту­аль­ным и в наши дни. В нем уче­ный про­во­дит срав­ни­тель­ный ана­лиз Кодекса Бор­джиа с двумя ана­ло­гич­ными кодек­сами из одно­имен­ной группы и с изоб­ра­же­ни­ями на скульп­тур­ных и рельеф­ных про­из­ве­де­ниях искус­ства индей­цев Цен­траль­ной Аме­рики. Книга вклю­чает в себя при­ло­же­ние с про­ри­сов­ками стра­ниц кодекса, где рядом с изоб­ра­же­ни­ями впи­саны ком­мен­та­рии автора, кото­рые, несо­мненно, явля­ются клю­чом к пони­ма­нию содер­жа­ния этих стра­ниц. Однако сле­дует учесть, что Э.-Г. Зей­лер, как и испан­ские монахи, исполь­зует в своих ком­мен­та­риях тер­мины и соот­вет­ственно поня­тия, взя­тые из хри­сти­ан­ства. К сожа­ле­нию, труд Э. Зей­лера не пере­ве­ден на рус­ский язык. Однако суще­ствует пере­вод постра­нич­ных ком­мен­та­риев, выпол­нен­ный Д.В. Ива­но­вым[vi], на кото­рый я опи­ра­лась в своей работе.

Глав­ными дей­ству­ю­щими лицами Кодекса Бор­джиа явля­ются боги. А чело­век в нем не играет ника­кой само­сто­я­тель­ной роли и появ­ля­ется на стра­ни­цах доку­мента только в виде неболь­шой фигурки. Чело­век трак­ту­ется авто­рами кодекса с пози­ции богов. Это – суще­ство, кото­рое обя­зано им покло­няться и кото­рое они должны нака­зы­вать. А глав­ное, чело­век – это источ­ник крови, пита­ю­щей их. Поэтому жерт­во­ва­нию крови чело­ве­ком и упо­треб­ле­нию ее богами в кодексе посвя­щено сразу две стра­ницы (74-я и 75-я) с восе­мью боль­шими миниатюрами.

Фото 2[vii]. Слева: птица кецаль, спус­ка­ю­ща­яся к чаше с жерт­вен­ной кро­вью, справа: каю­щийся в храме (по Э.-Г. Зей­леру). Стра­ница 1, фраг­мент. Кодекс Бор­джиа (Códice Borgia). Мате­риал: кожа оленя. Объем: 39 листов (76 стра­ниц). Раз­меры листа: 27×27 см, длина кодекса 11 м. Язык: нау­атль. Время созда­ния: неиз­вестно, пред­по­ло­жи­тельно до кон­ки­сты. Место созда­ния: штат Пуэбла, Мек­сика. Апо­сто­ли­че­ская биб­лио­тека Ватикана

Но уже на пер­вой стра­нице кодекса пока­зан сам источ­ник крови – чело­век, кото­рый совер­шает ритуал кро­во­пус­ка­ния, – «каю­щийся в храме», по опре­де­ле­нию Э.-Г. Зей­лера (фото 2). Он носит пек­то­раль из неф­рита, кото­рая харак­те­ри­зует его как пред­ста­ви­теля знати. В руке муж­чина сжи­мает кость (омитль) и лист магея (уицтли) – пер­фо­ра­торы для кро­во­пус­ка­ния. В этом кодексе они обычно изоб­ра­жа­ются в паре. Напро­тив каю­ще­гося нари­со­вана чаша с жерт­вен­ной кро­вью – куа­у­ши­калли, кото­рая также нахо­дится в храме. К ней спус­ка­ется птица кецаль, что, по Э.-Г. Зей­леру, озна­чает при­ня­тие жертвы богами.

На стра­ни­цах 74 и 75 поме­щено восемь схо­жих по ком­по­зи­ции мини­а­тюр, на кото­рых изоб­ра­жены восемь богов, пью­щих кровь из уха чело­века. Это: Шиуте­кутли – Бог огня; Тла­у­иц­ка­на­паль­те­кули – Бог пла­неты Венера как Утрен­ней звезды; Тла­соль­те­отль – Богиня Луны; Крас­ный ске­лет, изоб­ра­же­ние Луны; Тла­лок – Бог дождя и погоды; Ауи­а­те­отль – Бог удо­воль­ствия и звезд; Мали­налли–ске­лет; Тона­тиу – Бог Солнца. Все они рас­по­ла­га­ются на троне (кто-то сидит, кто-то как бы бежит). В одной из рук боги дер­жат инстру­менты для кро­во­пус­ка­ния – кость и лист магея. К сожа­ле­нию, эти стра­ницы довольно сильно истерты и постра­дали от огня. Поэтому мини­а­тюры с двумя боже­ствами на них утра­чены, а дру­гие – сохра­ни­лись не полностью.

Фото 3[viii] и 4[ix]. Мали­налли–ске­лет. Стра­ница 75, фраг­мент, и его про­ри­совка из книги Э.-Г. Зейлера

В наи­луч­шей сохран­но­сти нахо­дятся мини­а­тюры с изоб­ра­же­ни­ями Тона­тиу – Бога Солнца и боже­ства, кото­рое Э.-Г. Зей­лер иден­ти­фи­ци­рует как «Мали­налли–ске­лет, обе­зьяна» (фото 3 и 4). Сло­вами «мали­налли, трава» Э.-Г. Зей­лер опре­де­ляет значок–слово (на фото слева), кото­рое явля­ется назва­нием кален­дар­ного дня, а также часто появ­ля­ется на стра­ни­цах кодекса в составе идео­грамм. Видимо, оно обо­зна­чает траву, свя­зан­ную с Миктланом.

На мини­а­тюре Мали­налли пред­стает как боже­ство Под­зем­ного мира с чере­пом вме­сто головы и стеб­лями травы вме­сто паль­цев рук и ног. Сами руки и ноги боже­ства имеют кон­фи­гу­ра­цию ког­ти­стых пти­чьих или зве­ри­ных лап, что вме­сте с чере­пом харак­те­ри­зует его как цици­миме. В одной руке Мали­налли дер­жит изображение-слово, кото­рое Э.-Г. Зей­лер пере­во­дит как «шочитль, цве­ток» (на фото справа) и кото­рое также часто при­сут­ствует на стра­ни­цах кодекса в составе идео­грамм. В дан­ном слу­чае цве­ток соеди­нен с круж­ками, кото­рые озна­чают слово «дра­го­цен­ность». В дру­гой руке Мали­налли нахо­дятся инстру­менты для кровопускания.

Вто­рая пара пер­фо­ра­то­ров изоб­ра­жена пред боже­ством и ука­зы­вает на чело­века. Левой рукой тот дер­жит куриль­ницу с клу­бами дыма и зна­ком цветка, а пра­вой рукой про­ты­кает шипом магея мочку уха. К этой же руке у него под­ве­шена риту­аль­ная сумка с копа­лом. Струя крови из уха чело­века направ­ля­ется прямо в рас­кры­тый рот боже­ства. Пер­фо­ра­торы, ука­зы­ва­ю­щие на чело­века, изоб­ра­жены рас­ко­ло­тыми. Это озна­чает, что ритуал кро­во­пус­ка­ния совершен.

Фото 5[x] и 6[xi]. Тона­тиу, Бог Солнца. Стра­ница 75, фраг­мент, и его про­ри­совка из книги Э.-Г. Зейлера

В отли­чие от Мали­налли, сидя­щей на своем троне Тона­тиу (фото 5 и 6), крас­ный, весь напол­нен­ный кро­вью, как бы бежит над ним. (Бег обо­зна­чает актив­ное дей­ствие, дви­же­ние.) Тона­тиу также нари­со­ван с инстру­мен­тами для кро­во­пус­ка­ния. Их он дер­жит в левой руке, а в пра­вой у него нахо­дится белый фла­жок жерт­во­при­но­ше­ния жизни  (pámitl)  и щит с дро­ти­ками, кото­рый явля­ется идео­грам­мой войны – йаой­отль. Эти же пред­меты, сим­во­ли­зи­ру­ю­щие войну и жерт­во­при­но­ше­ние, поме­щены поверх теч­катля. По обе сто­роны от него изоб­ра­жены сим­волы воды и огня. Их соче­та­нием запи­сы­ва­ется слово атльт­ла­чи­нолли (atltlachinolli: atl – вода и tlachinolli – огонь, сожже­ние), также обо­зна­ча­ю­щее войну, кото­рая дра­го­цен­ной водой (кро­вью) питает богов. Чело­век, жерт­ву­ю­щий свою кровь, про­ты­кая ухо костью, вен­чает инстал­ля­цию на теч­катле. Он тоже пока­зан бегу­щим, т.е. в состо­я­нии актив­ного действия.

Таким обра­зом чело­век в Кодексе Бор­джиа питает своей кро­вью богов, кото­рые свя­заны со всеми мирами – небес­ным, зем­ным и под­зем­ным, пове­ле­вают сти­хи­ями – огнем и водой, а также удо­воль­стви­ями. Кроме того, чело­век, бегу­щий над сим­во­лами войны и жерт­во­при­но­ше­ния (см. фото 5 и 6), т.е. воин, питает своей кро­вью Солнце, под­дер­жи­вая тем самым его дви­же­ние по небу.

Фото 7[xii]. Стра­ница 71 «Солнце, Луна и Утрен­няя звезда и 13 птиц (часы дня)», фраг­мент «Тона­тиу, Бог Солнца»

Дви­же­ние этого све­тила и ста­биль­ность Пятого Солнца – эры, в кото­рой жили ацтеки, под­дер­жи­вает также кровь при­не­сен­ной в жертву пере­пелки, о чем сви­де­тель­ствует мини­а­тюра на стра­нице 71 (фото 7 и 8). Здесь Тона­тиу в окру­же­нии сим­во­лов жерт­во­при­но­ше­ния жизни и крови пока­зан сидя­щим на сол­неч­ном диске, кото­рый уста­нов­лен на троне. Под ним вме­сте с белой верев­кой (сим­вол жерт­во­при­но­ше­ния жизни) нари­со­вана дата 4 Дви­же­ние, озна­ча­ю­щая Пятое Солнце, когда за дви­же­ние све­тила взяли на себя ответ­ствен­ность мешики. Тона­тиу пьет кровь из горла пере­пелки, голову кото­рой отру­бил и дер­жит вме­сте с белым флаж­ком жерт­во­при­но­ше­ния один из зве­рей, свя­зан­ных с Под­зем­ным миром. Свою пор­цию крови полу­чает и Богиня Земли Тлаль­те­кутли, кото­рая изоб­ра­жена у под­но­жия трона Тона­тиу. Она пред­стает в виде раз­вер­стой пасти чудо­вищ­ного кро­ко­дила, загла­ты­ва­ю­щей жерт­вен­ную пере­пелку и бью­щую из нее кровь.

Фото 8[xiii]. Про­ри­совка фраг­мента из книги Э.-Г. Зейлера

При­ме­ча­тельно, что пара – кость и лист магея – высту­пает атри­бу­том богов не только в сце­нах, свя­зан­ных с риту­а­лом кро­во­пус­ка­ния. Видимо, эти инстру­менты явля­ются атри­бу­тами жреца и опре­де­ляют бога, дер­жа­щего их в той или иной сцене, как тако­вого. В то же время вполне воз­можно и то, что бог, дер­жа­щий их, пока­зан как жерт­во­ва­тель своей соб­ствен­ной крови. Из мифа о сотво­ре­нии чело­ве­че­ства известно, что Кецаль­ко­атль, спу­стив­шийся в Микт­лан за чело­ве­че­скими костями, чтобы сде­лать из них людей новой эпохи, ожив­ляет кости, про­лив на них кровь и сво­его пениса. Так же посту­пают и дру­гие боги, сопро­вож­да­ю­щие Кецаль­ко­атля. (Подроб­нее см.: 1.2.1. Мифы, освя­ща­ю­щие жерт­во­при­но­ше­ния и кро­во­пус­ка­ния.) На фото 9 пока­зана мини­а­тюра, на кото­рой изоб­ра­жен Тона­тиу с атри­бу­тами жерт­во­при­но­ше­ния крови – пер­фо­ра­то­рами в одной руке и сум­кой с копа­лом в дру­гой. Он, по всей веро­ят­но­сти, нахо­дится в Под­зем­ном мире, о чем гово­рит ноч­ное небо над ним и знак травы мали­налли, изоб­ра­жен­ный рядом.

Фото 9[xiv]. Тона­тиу, Бог Солнца. Стра­ница 23, фрагмент

Необ­хо­димо отме­тить, что костью на несколь­ких мини­а­тю­рах боги (Кецаль­ко­атль, Шочи­пилли, Микт­лан­те­кутли и др.) выка­лы­вают глаз чело­веку. А на стра­нице 21 чело­век сам себе выка­лы­вает глаз (фото 10). Он изоб­ра­жен сидя­щим в окру­же­нии веревки, кото­рая окра­шена в два цвета. Один из них – цвет травы, дру­гой – белый цвет с крас­ными кра­пин­ками. Белый цвет озна­чает жертву жизни, а крас­ные кра­пинки, – видимо, жертву крови. Эту идео­грамму Э.-Г. Зей­лер пере­во­дит как «несо­лицтли, умерщ­вле­ние». Однако, на мой взгляд, здесь речь идет ско­рее о само­по­жерт­во­ва­нии. Напро­тив чело­века нари­со­вана идео­грамма чаль­чи­уатль, дра­го­цен­ной воды – крови. Ниже изоб­ра­жен «Чаль­чи­уто­то­лин, дра­го­цен­ный петух, индюк» – ипо­стась Тес­кат­ли­поки как Бога умерщ­вле­ния, и тек­патль – инстру­мент для жерт­во­при­но­ше­ния жизни. Тек­патль имеет глаза и рот, а зна­чит, он пред­став­лен как малое божество.

Фото 10[xv]. Стра­ница 10 «Два­дцать зна­ков дней и их боже­ства». Фраг­мент «Чаль­чи­уто­то­лин, дра­го­цен­ный петух, индюк»

Сле­до­ва­тельно, кость, как часть умер­шего чело­века или живот­ного, име­ю­щая отно­ше­ние к Микт­лану, озна­чает смер­тель­ное жерт­во­при­но­ше­ние крови, кото­рое совер­ша­ется вме­сте с жерт­во­при­но­ше­нием жизни. В пользу этого пред­по­ло­же­ния гово­рит срав­не­ние пер­фо­ра­то­ров, исполь­зу­е­мых чело­ве­ком во время риту­ала кро­во­пус­ка­ния, изоб­ра­жен­ных в сцене с Мали­налли и Тона­тиу (фото 3 и 5). Суще­ство Микт­лана тре­бует от чело­века только его крови, не заби­рая его жизнь, поэтому он поль­зу­ется пер­фо­ра­то­ром из листа магея. Тона­тиу тре­бует от чело­века крови, кото­рую тот про­льет, погиб­нув на войне. Поэтому чело­век дер­жит в руках пер­фо­ра­тор из кости.

Между тем смер­тель­ное и несмер­тель­ное жерт­во­при­но­ше­ние крови в Кодексе Бор­джиа обычно не разделяются.

Фото 11[xvi]. Стра­ница 19. «Шесть обла­стей мира. Фраг­мент «2. Тона­тиу инчан, восточ­ное небо»

В этом плане пока­за­тельна мини­а­тюра на стра­нице 19 (фото 11), где Кецаль­ко­атль в ипо­стаси Бога ветра Эекатля совер­шает жерт­во­при­но­ше­ние крови, свя­зан­ное с жерт­во­при­но­ше­нием жизни. Идео­грам­мой послед­него явля­ется фигура поло­са­того плен­ника. Из его груди, раз­вер­стой тек­пат­лем, извер­га­ется поток чаль­чи­уатль – дра­го­цен­ной воды (крови). Над плен­ни­ком изоб­ра­жена кро­ва­вая змея с белой верев­кой в зубах – еще один сим­вол смер­тель­ного жерт­во­при­но­ше­ния крови. Кецаль­ко­атль дви­же­нием ука­за­тель­ного пальца рас­се­кает змею, что гово­рит о том, что жерт­во­при­но­ше­ние совер­шено. У его ног мы видим также рас­се­чен­ный надвое жерт­вен­ный нож из чер­ного обси­ди­ана, а в левой руке – рас­се­чен­ные пер­фо­ра­торы – кость и лист магея. Пере­чис­лен­ные пик­то­граммы гово­рят о том, что чело­век отдает ту кровь, кото­рая была в нем, когда он был живым, и ту кровь, кото­рая хле­щет из него в момент смерти. Кецаль­ко­атль при­но­сит эту жертву для того, чтобы сидя­щий на цом­пантли Тла­у­иц­ком­пан­те­кутли, бог Утрен­ней звезды вырвался из Под­зем­ного мира и Венера вновь заси­яла на небе.

Скла­ды­ва­ется впе­чат­ле­ние, что чело­век в Кодексе Бор­джиа рас­смат­ри­ва­ется лишь как сосуд с кро­вью, а то, каким обра­зом она будет из него извле­чена – путем кро­во­пус­ка­ния или вме­сте с жиз­нью, не столь важно. Так, на боль­шой и слож­ной идео­грамме жерт­во­при­но­ше­ния крови, кото­рая поме­щена на стра­нице 1 в тона­ла­матле кодекса в отдель­ную ячейку, и, сле­до­ва­тельно, имеет само­сто­я­тель­ное зна­че­ние, методы извле­че­ния крови не раз­де­ля­ются. Эту идео­грамму Э.-Г. Зей­лер под­пи­сал сло­вами «нена­кац­те­ки­лицтли, жерт­во­при­но­ше­ние соб­ствен­ной крови» (фото 12).

Фото 12[xvii]. Стра­ница 1 «Тона­ла­матль», фраг­мент «Нена­кац­те­ки­лицтли, жерт­во­при­но­ше­ние соб­ствен­ной крови»

Основу боль­шой идео­граммы состав­ляет идео­грамма «дра­го­цен­ная вода» (чаль­чи­уатль) – кровь, кото­рая изоб­ра­жена при помощи: 1) зер­кально отра­жен­ного знака воды (атль), име­ю­щего вид струй, на кон­цах кото­рых пока­зан 2) знак дра­го­цен­ного камня – чаль­чи­уитль (два кон­цен­три­че­ских кружка), а также при помощи 3) крас­ного цвета, цвета крови, в кото­рый окра­шена вода (атль). На фоне чаль­чи­уатль нари­со­ван тек­патль – нож для жерт­во­при­но­ше­ния жизни. У тек­патля есть глаз, что гово­рит о том, что он пред­став­лен в каче­стве млад­шего боже­ства. Инстру­менты для кро­во­пус­ка­ния встав­лены в некий ани­ми­ро­ван­ный пред­мет с гла­зом, носом и рас­кры­тым ртом, в кото­ром он дер­жит что-то, не под­да­ю­ще­еся иден­ти­фи­ка­ции. В верх­ней части потока чаль­чи­уатль и на верх­них кон­цах инстру­мен­тов для кро­во­пус­ка­ния можно видеть знаки цветка, соеди­нен­ного с крас­ной (кро­ва­вой) «юбоч­кой» и зна­ком дра­го­цен­но­сти, кото­рые, оче­видно, обо­зна­чают дра­го­цен­ное и бла­жен­ное состо­я­ние во время кровопускания.

Идео­грамма при­не­се­ния в жертву плен­ного воина поме­щена в отдель­ную ячейку тона­ла­матля на стра­нице 8 (фото 13 и 14), кото­рая оза­глав­лена Э.-Г. Зей­ле­ром «Оцтотль – пещера в горе и уау­антли, нака­зан­ный, при­не­сен­ный в жертву воин».

 
Фото 13[xviii] и 14[xix]. Стра­ница 8 «Тона­ла­матль», фраг­мент «Оцтотль – пещера в горе и уау­антли, нака­зан­ный, при­не­сен­ный в жертву воин»,  и его про­ри­совка из книги Э.-Г. Зейлера

Воин пред­став­лен на идео­грамме в основ­ном своей голо­вой. Из его рта исхо­дит два потока. Пер­вый – это уже упо­мя­ну­тый знак дра­го­цен­ного цветка в крас­ной «юбочке». Вто­рой, видимо, изоб­ра­жает траву мали­налли, кото­рая свя­зана с Под­зем­ным миром. Она соеди­нена с крас­ной «юбоч­кой» и зна­ком дра­го­цен­но­сти. Вме­сте оба потока, оче­видно, обо­зна­чают бла­жен­ную дра­го­цен­ную смерть, кото­рая была обе­щана всем вои­нам, погиб­шим в бою и на жерт­вен­ном камне. На шее воина изоб­ра­жена пек­то­раль из дра­го­цен­ного неф­рита – камня солнца и импе­ра­то­ров. Ниже показа рана на груди от тек­патля, из кото­рой исхо­дит поток чаль­чи­уатль крас­ного цвета. В руке воин дер­жит пер­фо­ра­тор из кости, воткну­тый в то, что Э.-Г. Зей­лер назвал пеще­рой. Однако она, как нетрудно заме­тить, пред­став­ляет собою некую живую сущ­ность, поскольку у нее есть глаза. Ско­рее всего, это – чудо­вищ­ный кро­ко­дил, вид кото­рого нередко при­ни­мает Богиня Земли Тлаль­те­кутли. Пер­фо­ра­тор из листа магея также при­сут­ствует в дан­ной сцене. Но он не задей­ство­ван в ней, а про­сто воткнут в тело пещеры-чудовища. Таким обра­зом, пер­фо­ра­тор из кости и на этой идео­грамме свя­зан со смертью.

Однако пони­ма­ние пер­фо­ра­тора из кости как инстру­мента для смер­тель­ного жерт­во­при­но­ше­ния крови про­ти­во­ре­чит той функ­ции, како­вую он имеет в сооб­ще­ниях пост­кон­кист­ских кодек­сов. Там он исполь­зу­ется выс­шей свет­ской и жре­че­ской зна­тью как инстру­мент для обыч­ного, неле­таль­ного кро­во­пус­ка­ния. Поэтому сле­дует при­знать, что сим­во­лика и назна­че­ние пер­фо­ра­тора из кости и соот­вет­ственно риту­ала, в кото­ром он исполь­зу­ется в Кодексе Бор­джиа, оста­ются неяс­ными. К тому же един­ствен­ная мини­а­тюра, где чело­век дер­жит в руке пару пер­фо­ра­то­ров, состо­я­щую только из листьев магея (фото 15), не менее зага­дочна и ста­вит под вопрос уже опре­де­ле­ние листа магея как пер­фо­ра­тора для неле­таль­ного кровопускания.

Фото 15[xx]. Стра­ница 63 «Тона­ла­матль», фраг­мент «Неса­у­алли, пост»

На этой мини­а­тюре пока­зан чело­век, не име­ю­щий укра­ше­ний, кото­рые могли бы оха­рак­те­ри­зо­вать его как пред­ста­ви­теля знати. Он летит вниз голо­вой по вер­ти­каль­ному тон­нелю, напол­нен­ному кро­вью. Изнутри тон­нель выло­жен узкими неф­ри­то­выми пли­точ­ками и поэтому пред­став­ля­ется внут­рен­но­стью огром­ного змея. Однако сна­ружи тон­нель более напо­ми­нает архи­тек­тур­ный объ­ект со зна­ками дра­го­цен­но­сти по краям. В пра­вой руке чело­век дер­жит окро­вав­лен­ные листья магея, а в левой – сжи­мает пучок веток или неболь­шое дерево, весьма схо­жее по рисунку со свя­щен­ным дере­вом Тамо­ан­чана. Э.-Г. Зей­лер харак­те­ри­зует Тамо­ан­чана как «Дом нис­хож­де­ния, Дом рож­де­ния, пра­ро­дину, мифи­че­ский Запад». Испан­ские монахи Тамо­ан­чан опи­сы­вают как рай для умер­ших детей и место, опре­де­ля­е­мое как «там, где люди были созданы». Идео­грамму с летя­щим вниз чело­ве­ком Э.-Г. Зей­лер под­пи­сал сло­вами «неса­у­алли, пост». Но, как мне кажется, сим­во­лика этой сцены гораздо сложнее.

Фото 16[xxi]. Стра­ница 64 «Тона­ла­матль». Фраг­мент «17. Чаль­чи­уто­то­лин, дра­го­цен­ный петух, индюк, изоб­ра­же­ние Тес­кат­ли­поки, Бога умерщвления»

Сле­ду­ю­щий фраг­мент из тона­ла­матля кодекса, где также изоб­ра­жен Тес­кат­ли­пока как бог умерщ­вле­ния в ипо­стаси индюка, еще более услож­няет пони­ма­ние сим­во­лики и назна­че­ния пер­фо­ра­то­ров. Напро­тив индюка нари­со­вана идео­грамма, кото­рую Э.-Г. Зей­лер под­пи­сал сло­вами «чаль­чи­уатль, дра­го­цен­ная влага, кровь жертвы». Она напо­ми­нает сосуд, обви­тый жерт­вен­ной верев­кой, в кото­рый сте­кает крас­ная кровь с пер­фо­ра­то­ров для кро­во­пус­ка­ния. Ими явля­ются ани­ми­ро­ван­ные листья магея (с глаз­ками и роти­ком). Как обычно, пер­фо­ра­торы укра­шены изоб­ра­же­нием цветка. Однако вме­сто дра­го­цен­ного камня цве­ток здесь ком­по­ну­ется с рако­ви­ной, кото­рая отно­сится к сим­во­лам Под­зем­ного мира. Поверх­ность листьев и внут­рен­ность сосуда покрыты узо­ром из пря­мых и вол­ни­стых поло­сок чер­ного цвета на темно-зеленом фоне, кото­рый, веро­ятно, сим­во­ли­зи­руют воду-кровь. Но почему она не крас­ная? Может быть, это вода реки Микт­лана? Таким же узо­ром рас­кра­шен поток дра­го­цен­ной воды-крови, пока­зан­ный в сцене, где чело­век про­ты­кает свой глаз костью (см. фото 10). Между индю­ком и сосу­дом раз­ме­ща­ется лапа индюка с укра­ше­нием, кото­рое состав­ляют шарик из пуха индюка и его хво­сто­вые перья. Из шарика исхо­дит нечто, похо­жее на рас­кры­тый крас­ный клюв, кото­рый, видимо, заби­рает жерт­вен­ную кровь из сосуда. Над лапой поме­щена идео­грамма, кото­рую Э.-Г. Зей­лер под­пи­сал «куит­латль, экс­кре­менты, грехи». Идео­грамма сопри­ка­са­ется с клю­вом индюка. Зна­чит ли это, что Тес­кат­ли­пока, Бог умерщ­вле­ния, погло­щает, заби­рает грехи чело­века в обмен на жерт­во­при­но­ше­ние ему крови при жизни, кото­рая добав­ля­ется к той крови, кото­рую он отдает Под­зем­ному миру после смерти?