ПАРАКАС

Исто­ри­че­ский костюм Анд­ского мира

Часть II. ОДЕЖДА ДОИНКСКИХ ВРЕМЕН

ПАРАКАС

Местом, где заро­ди­лось тка­че­ство, была Уака При­ета, рас­по­ло­жен­ная на Север­ном побе­ре­жье Перу, кото­рая суще­ство­вала с 3100 по 1800 г. до н.э. Именно в этот период и появился пер­вый ткац­кий ста­нок. Именно здесь были най­дены пер­вые ткац­кие орна­менты, на кото­рых сосед­ство­вали столь мало похо­жие образы Чавина и Пара­каса, в неко­то­ром смысле поде­лен­ные между собой впо­след­ствии этими куль­ту­рами. И если Чавин исполь­зо­вал их в резьбе по камню, а также в кера­мике, то Пара­кас пред­по­чел укра­шать ими ткани.

Пара­кас был пря­мым при­ем­ни­ком Уаки При­еты. Ведь для пере­дачи посла­ний в мир обо­жеств­лен­ных пред­ков Пара­кас избрал те же изоб­ра­зи­тель­ные каноны и, кроме того, также поме­щал их на тка­нях, хотя в его время гон­чар­ное ремесло уже было раз­вито. Но кера­мика была исполь­зо­вана Пара­ка­сом в гораздо мень­шей сте­пени. Демон­стри­руя пре­ем­ствен­ность культу, суще­ство­вав­шему в Уаке При­ете, и его изоб­ра­зи­тель­ным кано­нам, Пара­кас транс­фор­ми­ро­вал их в соот­вет­ствии с своим пони­ма­нием Анд­ского мира и его про­ис­хож­де­ния, изоб­ре­тая новые образцы, но все­гда впи­сы­вая их в рамки тра­ди­ции. Он отра­зил и довел искус­ство изоб­ра­же­ния посла­ний в форме кар­тин на ткани до совершенства.

Счи­та­ется, что Пара­кас, хотя и не вхо­дил в состав ядра Чавин­ского цар­ства, но был в зоне его вли­я­ния. Пер­во­от­кры­ва­тель и глав­ный иссле­до­ва­тель Пара­каса и Чавина Хулио Тельо (Julio Tello) рас­смат­ри­вал воз­дей­ствие Чавина на куль­туру Пара­каса как опре­де­ля­ю­щее. Он писал: «…Пещеры, Некро­поль и Наска явля­ются вет­вями дерева, кото­рое есть не что иное как Чавин»[i]. Обе куль­туры на каком-то отрезке исто­рии суще­ство­вали одно­вре­менно. Если чавин­ская куль­тура дати­ру­ется 1200/1500 г. до н.э. – 200 г. н.э., то куль­тура Пара­каса отно­сится к пери­оду с 800 г. до н.э. по 200 г. н.э. Сле­до­ва­тельно, появи­лась она на 300 лет ранее куль­туры Чавина вто­рого этапа – пери­ода Нового Храма (500 г. до н.э. – 200 г. н.э.). Обе куль­туры угасли одно­вре­менно – в 200 г. н.э.

  Фото 1[ii]. Одни из самых древ­них покро­вов в вит­рине Музея Рафа­эля Ларко, Лима, Перу. Фото 2[iii]. Круп­ный план его каймы

О без­услов­ном пре­вос­ход­стве Пара­каса над Чави­ном в тка­че­стве гово­рит хотя бы то, что в глав­ном цере­мо­ни­аль­ном цен­тре чавин­ской куль­туры – Чавин-де-Уантаре был най­ден один из луч­ших покро­вов в гео­мет­ри­че­ском стиле, кото­рый, несо­мненно, сде­лан масте­рами Пара­каса вре­мени рас­цвета этого стиля (фото 1 и 2). Ну а в реги­оне Пара­каса уче­ные обна­ру­жили не один и не два тка­ных арте­факта. Фено­мен необык­но­венно искусно сде­лан­ных тка­ней с само­быт­ной тема­ти­кой и сим­во­ли­кой, кото­рые были най­дены в боль­шом коли­че­стве в захо­ро­не­ниях Пара­каса, побу­дил их выде­лить еще одну куль­туру в исто­рии Древ­него Перу и дать ей назва­ние по имени этого полуострова.

Воз­ни­кает ощу­ще­ние того, что Чавин наме­ренно не раз­ви­вал искус­ство тка­че­ства, пред­по­чи­тая поль­зо­ваться услу­гами пара­кас­ских масте­ров. Даже наи­бо­лее важ­ные тка­ные арте­факты из стен­ного тек­стиля, рас­пи­сан­ного на рели­ги­оз­ные сюжеты с исполь­зо­ва­нием ико­но­гра­фии Чавина и име­ю­щего цере­мо­ни­аль­ное зна­че­ние, были най­дены на Южном побе­ре­жье Перу. Если при­дер­жи­ваться гипо­тезы вза­и­мо­дей­ствия между куль­ту­рами, про­ис­хо­дя­щими от одной про­то­ци­ви­ли­за­ции, такими, как Чавин и Пара­кас, то такое «раз­де­ле­ние труда» между ремес­лен­ни­ками этих циви­ли­за­ций вполне допу­стимо. Кроме того, раз­ви­тие тка­че­ства нача­лось с вве­де­нием хлопка, из кото­рого были изго­тов­лены и пер­вые ткани Пара­каса. Хло­пок же выра­щи­вали на побе­ре­жье. В горах, где нахо­дился цере­мо­ни­аль­ный центр Чавин-де-Уантар, он не рос. Исполь­зо­ва­ние шер­сти вер­блю­до­вых, кото­рые, по мне­нию мно­гих уче­ных, до при­бы­тия испан­цев, жили не только в горах, но и на побе­ре­жье, нача­лось не сразу.

   Фото 3 – 6. Один из шедев­ров Пара­каса в экс­по­зи­ции нового Зала Пара­каса Музея архео­ло­гии, антро­по­ло­гии и исто­рии Перу и его круп­ные планы (2013)[iv]

Спу­стя века воз­ник­но­ве­ние искус­ства тка­че­ства и выши­ва­ния в Пара­касе вос­при­ни­ма­ется как каче­ствен­ный ска­чок в раз­ви­тии этих реме­сел. Ведь пер­вые укра­шен­ные узо­рами ткани, кото­рые отно­сятся к пери­оду Уаки При­еты, не идут ни в какое срав­не­ние по сво­ему каче­ству и кра­соте с тка­нями Пара­каса. Несо­мненно, этот ска­чок свя­зан с появ­ле­нием оче­ред­ной волны богов во плоти. Именно боги Пара­каса, ско­рее всего, и сами появ­ляв­ши­еся в тка­ной одежде, научили людей искус­ству тка­че­ства и вышивки и в оче­ред­ной раз свя­зали тек­стиль с собой, под­твер­див его сакральность.

Фото 7[v]. Мотив каймы покрова (2013)

Оде­я­ния, несу­щие на себе опре­де­лен­ные знаки, сим­волы, скла­ды­ва­ю­щи­еся в посла­ния, гово­рили о почи­та­нии их вла­дель­цем богов, о его род­стве с ними и о его праве власт­во­вать от имени богов над их общим родом на земле. Они нужны были для того, чтобы пред­став­лять богов – своих пред­ков – в мире сей­час и отпра­виться к ним в мир наверху – на землю пред­ков после смерти. Самой боль­шой цен­но­стью, дума­ется, в ткани была не столько ее высо­кая мате­ри­аль­ная сто­и­мость, сви­де­тель­ству­ю­щая о богат­стве пра­ви­теля, сколько искусно нане­сен­ные отчет­ли­вые сим­волы посла­ния, что, впро­чем, на тек­стиле невоз­можно сде­лать из деше­вых мате­ри­а­лов низ­кого качества.

Таким обра­зом, культ пред­ков был осно­вой фено­мена тка­че­ского искус­ства Пара­каса. И именно бла­го­даря ему было най­дено в гроб­ни­цах Пара­каса столько уди­ви­тельно кра­си­вого и слож­ного тек­стиля, тре­бо­вав­шего боль­ших мате­ри­аль­ных и тру­до­вых затрат. Его народ, как ника­кой дру­гой, посвя­тил свою жизнь покло­не­нию пред­кам, обря­жая усоп­ших для путе­ше­ствия на их землю. В захо­ро­не­ниях мно­гих дру­гих куль­тур Анд­ского мира ткани также явля­ются одним из глав­ных состав­ля­ю­щих погре­баль­ного при­да­ного. Да и сам про­цесс изго­тов­ле­ния тка­ней, начи­ная от пря­де­ния и кра­ше­ния, носил сакраль­ный харак­тер, как, впро­чем, и во всем мире.

1. Гроб­ницы Паракаса

Фото 1. Открытка. Раз­меры: высота, 7,2 см, ширина 9,9 см. Мате­риал: бумага. Дата: XX в. Бри­тан­ский музей[vi]

В пер­вые годы ХХ в. в част­ных кол­лек­циях мира стали появ­ляться выши­тые ткани, кото­рые были не похожи на уже извест­ный тек­стиль древ­них перу­ан­ских куль­тур. Арте­факты постав­ля­лись на чер­ный анти­квар­ный рынок рас­хи­ти­те­лями гроб­ниц – уакеро. Открытка (фото 1), сде­лан­ная на основе книж­ной иллю­стра­ции, пока­зы­вает раз­граб­ле­ние гроб­ницы на полу­ост­рове Пара­кас. На перед­нем плане нари­со­ваны два уакеро – один копает, а дру­гой выно­сит фардо из гроб­ницы. Гроб­ница открыта, и внутри видны еще два фардо. Вне гроб­ницы по земле раз­бро­саны чело­ве­че­ские останки, тек­стиль­ные и кера­ми­че­ские изде­лия. На зад­нем плане иллю­стра­ции изоб­ра­жены горы полу­ост­рова Пара­кас[vii].

Ткани были опи­саны как фан­та­сти­че­ские не только из-за их слож­ной тех­ники, но и из-за чару­ю­щего и кра­соч­ного мира, кото­рый они отра­жали. Эти инте­рес­ные находки вызвали сен­са­цию, и архео­логи начали искать место, из кото­рого они про­ис­хо­дили[viii].

Фото 2. Хулио-Сесар Тельо Рохас[ix]. Фото 3[x]. На рас­коп­ках пещер Паракаса

Во время одной из экс­пе­ди­ций на полу­ост­ров Пара­кас между 1913 и 1919 гг. к Хулио C. Тельо – пер­вому оте­че­ствен­ному архео­логу Перу – попал став­ший впо­след­ствии зна­ме­ни­тым настолько, что полу­чил соб­ствен­ное имя, Белый покров Пара­каса. Эта дра­го­цен­ная вещь (около 2500 лет) вошла в первую кол­лек­цию Музея архео­ло­гии и антро­по­ло­гии Сан-Маркоса Лимы и счи­та­ется наци­о­наль­ным достоянием.

Фото 4[xi]. Белый покров Пара­каса в экс­по­зи­ции Музея архео­ло­гии и антро­по­ло­гии Наци­о­наль­ного уни­вер­си­тета Сан-Маркоса

Фото 5[xii]. Круп­ный план каймы Белого покрова Паракаса

Белый покров Пара­каса при­над­ле­жит к пери­оду Некро­поля и явля­ется одной из самых кра­си­вых вещей доко­лум­бо­вого тек­стиль­ного искусства.

Фото 6. Вид с вер­шины Серро–Коло­радо на дву­гла­вую гору Вари-Кайан (WariKayan). Погре­баль­ные фардо Некро­поля были сосре­до­то­чены на том склоне, кото­рый ори­ен­ти­ро­ван на залив Пара­каса[xiii]

Хулио Тельо уда­лось убе­дить уакеро Хуана Кин­тану (Juan Quintana) сопро­во­дить его к месту нахо­док необыч­ных тка­ней[xiv]. И в 1925 г. отец перу­ан­ской архео­ло­гии вер­нулся на полу­ост­ров Пара­кас с еще одной науч­ной экс­пе­ди­цией. В тече­ние 1925 и 1927 гг. он обна­ру­жил в рай­оне гор из крас­ного пор­фира, назы­ва­е­мых Серро-Колорадо (Cerro Colorado – Крас­ная гора), два древ­них под­зем­ных клад­бища, кото­рые в общей слож­но­сти зани­мали около 4000 квад­рат­ных мет­ров[xv].

Фото 7. Инстал­ля­ция, пока­зы­ва­ю­щая пещеру Пара­каса. Наци­о­наль­ный музей архео­ло­гии, антро­по­ло­гии и исто­рии Перу (2012)[xvi]. Фото 8[xvii]. Рису­нок пещеры в разрезе

На одном из клад­бищ вер­ти­каль­ный вход в каж­дую гроб­ницу имел вытя­ну­тую цилин­дри­че­скую форму. Он вел к под­зем­ной камере – пещере, выдолб­лен­ной в скале и рас­по­ла­гав­шейся на глу­бине 6 – 7 м. В раз­резе такая пещера напо­ми­нает кера­ми­че­скую бутыль с широ­ким туло­вом и узким длин­ным гор­лыш­ком (фото 7 и 8). Внутри каж­дой пещеры нахо­ди­лось мно­же­ство мумий. Напри­мер, гроб­ница V содер­жала 55 мумий[xviii]. В сред­нем пещера хра­нила до 37 мумий. При этом наи­бо­лее знат­ные пер­соны поме­ща­лись в цен­тре[xix]. Всего Х. Тельо обна­ру­жил 39 пещер[xx].

Фото 9 – 11. Вход в одну из пещер. Стоп-кадры фильма из архива CONCYTEC «Доку­мен­таль­ные следы: Наука, искус­ство и тех­но­ло­гия. Куль­тура Пара­каса»[xxi]. Фото 12[xxii]. Рекон­струк­ция входа в пещеру. Музей Хулио Тельо в Наци­о­наль­ном запо­вед­нике Паракаса

Галина Ершова в своей книге «Древ­няя Аме­рика: полет во вре­мени и про­стран­стве» пишет по этому поводу:

«Пещер­ные» погре­бе­ния (или куэ­вас, что по-испански озна­чает «пещера») назы­вают еще «бутыл­ко­об­раз­ным» – по форме ямы, в кото­рую поме­ща­лись умер­шие. Наи­бо­лее ран­ние могиль­ники этого типа дати­ру­ются 600–400 годами до н. э. Наи­бо­лее типич­ными для этой куль­туры счи­та­ются погре­бе­ния на полу­ост­рове Пара­кас. На вер­шине холма в слое песка соору­жа­лась округ­лая вход­ная яма диа­мет­ром 1–1,5 м и глу­би­ной около 2 м. Чтобы ее края не осы­па­лись, стены укреп­ляли кам­нями. В цен­тре осно­ва­ния ямы нахо­дился вход в узкую вер­ти­каль­ную шахту, высота кото­рой могла дости­гать 4–6 м. На сте­нах шахты высе­ка­лись сту­пени – харак­тер­ный тип вер­ти­каль­ного спуска. Шахта при­во­дила к про­стор­ной купо­ло­об­раз­ной камере, высе­чен­ной в грунте. Глу­бина всего соору­же­ния от входа до осно­ва­ния камеры в исклю­чи­тель­ных слу­чаях могла дости­гать 7,5 м, в сред­нем же состав­ляла 2–3 м. Сама камера (диа­мет­ром 3–4 м и высо­той 1–1,5 м) рас­по­ла­га­лась сим­мет­рично отно­си­тельно вход­ной шахты и была выло­жена кам­нем. В камере нахо­ди­лись несколько мумий – в сред­нем 30–40, в исклю­чи­тель­ном слу­чае – до 55. Когда места не хва­тало, мумии поме­ща­лись даже в вер­ти­каль­ную шахту. Каж­дая мумия сидела, подо­гнув колени к груди, заку­тан­ная в несколько слоев одежд из цвет­ных тка­ней. На мумиях были рас­кра­шен­ные маски (фаль­ши­вые головы) из хлоп­ко­вой ткани. Каж­дый покой­ник был при­крыт кито­выми костями или циновками.

<…>

Фото 13[xxiii] и 14[xxiv]. Инстал­ля­ция, демон­стри­ру­ю­щая пещеру с несколь­кими фардо и погре­баль­ным при­да­ным, а также мумию внутри фардо. Новый Зал Пара­каса, Музей архео­ло­гии, антро­по­ло­гии и исто­рии Перу (2013)

Инвен­тарь, сопро­вож­дав­ший погре­бе­ние, как пра­вило, не был осо­бенно богат. Рядом с покой­ни­ком поме­щали кера­ми­че­ские сосуды – чер­ные и с рельеф­ным изоб­ра­же­нием. Как обычно, каж­дого чело­века сопро­вож­дали пред­меты, исполь­зо­вав­ши­еся им в быту. Так, вме­сте с жен­щи­ной нахо­ди­лись остатки пищи: поча­ток куку­рузы, ара­хис, фасо­ле­вая мука. Кроме того, там были такие пред­меты, как пряс­лица, куски тка­ней и мотки волос. Для муж­чин более харак­те­рен набор из рыбо­лов­ных сетей, пле­те­ного при­спо­соб­ле­ния для пере­носки гру­зов, тка­ней. Часто встре­ча­ются копье­ме­талки, нако­неч­ники дро­ти­ков, шкуры лам и гуа­нако, рако­вины, обси­диан. Гораздо реже можно обна­ру­жить окис­лив­ши­еся до зелени брон­зо­вые или мед­ные изде­лия»[xxv].

Фото 15[xxvi]. Макет Некро­поля на горе Вари-Кайан в вит­рине Музея Хулио Тельо в Наци­о­наль­ном запо­вед­нике Пара­каса (2007)

На дру­гом клад­бище, кото­рое нахо­ди­лось на склоне горы Вари-Кайан, гроб­ницы пред­став­ляли собой боль­шие пря­мо­уголь­ные под­зем­ные поме­ще­ния (фото 15 – 17). Это клад­бище Х. Тельо назвал горо­дом мерт­вых – некро­по­лем. Счи­та­ется, что каж­дый боль­шой зал при­над­ле­жал опре­де­лен­ной семье, в кото­ром она хоро­нила своих усоп­ших в тече­ние мно­гих поколений.

Фото 16[xxvii] и 17[xxviii]. Инстал­ля­ции, пока­зы­ва­ю­щие ком­нату Некро­поля. Новый Зал Пара­каса, Музей архео­ло­гии, антро­по­ло­гии и исто­рии Перу (2013)

«По опи­са­ниям Тельо, на севере полу­ост­рова Пара­кас, вдоль берега, – сооб­щает Г. Ершова, – были обна­ру­жены целые ряды соору­же­ний, кото­рые пона­чалу архео­логи при­няли за остатки посе­ле­ний. Но про­ве­ден­ные рас­копки открыли обшир­ные пря­мо­уголь­ные камен­ные ямы раз­ных раз­ме­ров. По всей види­мо­сти, их соору­жали спе­ци­ально или же обо­ру­до­вали на местах раз­ва­лин камен­ных домов. В неко­то­рых слу­чаях могиль­ники пред­став­ляли собой целые под­зем­ные поме­ще­ния с малень­ким «вести­бю­лем», из кото­рого в рас­по­ло­жен­ную ниже ком­нату вела спе­ци­аль­ная лест­ница. Стены тол­щи­ной в 30–40 см были сло­жены из мел­ких кам­ней, палок, кито­вых костей, вма­зан­ных в рас­твор глины с при­ме­сью известняка.

Трудно себе пред­ста­вить радость архео­ло­гов – в подоб­ных под­зем­ных ком­на­тах могло раз­ме­щаться до двух сотен мумий! Одному лишь Тельо уда­лось обна­ру­жить 429 мумий, пере­жив­ших повсе­мест­ные гра­би­тель­ские рас­копки. И можно только гадать, сколько бес­цен­ных древ­но­стей исчезло навсе­гда, ока­зав­шись в руках «чер­ных архео­ло­гов»[xxix].

Мумии в Некро­поле нахо­ди­лись в кону­со­об­раз­ных сверт­ках раз­ной вели­чины. Их раз­меры и место­по­ло­же­ние зави­сели от знат­но­сти и богат­ства усоп­шего. «Боль­шой свер­ток, отме­чает Г. Ершова, – дол­жен был нахо­диться в цен­тре группы из несколь­ких тюч­ков помельче. Так, напри­мер, в боль­шой погре­баль­ной камере близ Серро-Колорадо были най­дены 33 боль­ших тюка (диа­метр и высота по 1,50 м), 42 сред­них тюка (90 см в диа­метре и 1 м высо­той) и 354 совсем мелких».

Фото 18[xxx]. Архив­ная фото­гра­фия ангара с фардо, извле­чен­ными коман­дой Тельо. Музей Хулио Тельо в Наци­о­наль­ном запо­вед­нике Паракаса

25 октября1927 г. Хулио Тельо со своей коман­дой обна­ру­жил первую сотню фардо. Всего в рай­оне Серро–Коло­радо им было най­дено 429 фардо. В 1928 г. члены экс­пе­ди­ции стали извле­кать мумии и тек­стиль из гроб­ниц. Они собрали 394 ткани и полу­чили финан­си­ро­ва­ние от Фонда Рок­фел­лера для их сохра­не­ния. К 1938 г. 180 тка­ней были выстав­лены в Инсти­туте антро­по­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний, где Х. Тельо и его команда состо­яли в штате[xxxi].

Фото 19[xxxii]. Архео­ло­ги­че­ские ком­плексы Пещер, Некро­поля и Арены-Бланки на карте полу­ост­рова Паракас

Хулио Тельо опре­де­лил, что клад­бище с пеще­рами старше, чем некро­поль Вари-Кайана, и при­шел к выводу, что они при­над­ле­жат к двум раз­лич­ным пери­о­дам куль­туры Пара­каса. Пер­вый из них он назвал пери­о­дом пещер Пара­каса (800 – 200 гг. до н.э.), вто­рой – пери­о­дом Некро­поля (200 г. до н.э. – 150 г. н.э.)[xxxiii].

Фото20. Хулио Тельо пози­рует рядом с фардо[xxxiv]. Фото 21. Хулио Тельо в Инсти­туте антро­по­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний (ныне Наци­о­наль­ный музей архео­ло­гии, антро­по­ло­гии и исто­рии Перу) пока­зы­вает раз­во­ра­чи­ва­ние мумии Пара­каса, 1937 г.[xxxv]

Х. Тельо нашел на полу­ост­рове Пара­кас и тре­тье клад­бище, кото­рое он назвал Арена-Бланка (Arena Blanca – Белый песок) или Кабеса-Ларга (Cabeza Larga – Длин­ная голова). Послед­нее назва­ние свя­зано с нали­чием на клад­бище дефор­ми­ро­ван­ных чере­пов удли­нен­ной формы. Там, кроме раз­граб­лен­ных могил, были обна­ру­жены остатки под­зем­ных жилищ.

Гроб­ницы пери­ода Пещер были открыты также в пустыне Оку­кахе (Ocucaje) в долине реки Ики[xxxvi].

Фото 22. Карта куль­туры Пара­каса[xxxvii]

По мне­нию перу­ан­ских уче­ных, ядро куль­туры Пара­каса обоих пери­о­дов нахо­ди­лось на самом полу­ост­рове и тер­ри­то­рии, про­тя­нув­шейся вдоль побе­ре­жья Тихого оке­ана к югу от полу­ост­рова (крас­ный цвет на карте, фото 22). Во вре­мена Пещер в сферу вли­я­ния Пара­каса вхо­дила зона долины Ики (белый цвет на карте), а в период Некро­поля – земли к северу от полу­ост­рова (жел­тый цвет). По све­де­ниям Г. Ершо­вой, «захо­ро­не­ния со сход­ным инвен­та­рем встре­ча­ются в некро­поле (соб­ственно Пара­касе), Кабеса-Ларга, Серро-Колорадо, а также в доли­нах рек Наска, Ика, Писко и Чинча»[xxxviii].

Фото 23[xxxix]. Под­зем­ное жилище Серро-Колорадо. Эпоха: Пещеры Пара­каса. Музей Хулио Тельо в Наци­о­наль­ном запо­вед­нике Паракаса

Полу­ост­ров Пара­кас – это пустыня, где часто дует очень силь­ный ветер, кото­рый тоже назы­ва­ется «Пара­кас». На основе «Сло­варя» (1608) Диего Гон­са­леса Оль­гина (Diego González Holguín) слово «Paraca» можно пере­ве­сти с кечу­ан­ского как «дождь из песка» (para – дождь, acco – песок) или как «песок, кото­рый падает как дождь»[xl]. Счи­та­ется, что бед­ные почвы и суро­вый кли­мат не поз­во­ляли людям засе­лить полу­ост­ров. Кроме под­зем­ных жилищ Арена-Бланки, а также на север­ном склоне Серро-Колорадо[xli], о чем рас­ска­зы­вает инстал­ля­ция Музея Хулио Тельо (фото 23), остат­ков посе­ле­ний, тем более с назем­ной архи­тек­ту­рой, а также сле­дов сель­ско­хо­зяй­ствен­ной дея­тель­но­сти на полу­ост­рове обна­ру­жено не было.

Вполне воз­можно, что в обна­ру­жен­ных рядом с гроб­ни­цами поме­ще­ниях жили люди, кото­рые зани­ма­лись обслу­жи­ва­нием гроб­ниц и, в част­но­сти, муми­фи­ка­цией тел покой­ных. Г. Ершова пишет о спе­ци­фике этого про­цесса в период Некрополя:

«Как и прежде, тела пред­ва­ри­тельно высу­ши­ва­лись или коп­ти­лись. Тельо пред­по­ла­гает, что именно потому рядом с могиль­ни­ками этого типа нахо­ди­лись и спе­ци­аль­ные поме­ще­ния с оча­гом («кухни») или неболь­шие выго­ро­жен­ные кам­нями дво­рики со сле­дами огня и золы и боль­шими сосу­дами. В них, по всей види­мо­сти, при­но­сили мор­скую воду, кото­рой поли­вали тела в про­цессе муми­фи­ка­ции. При нагре­ва­нии тел на огне из воды выпа­ри­ва­лась соль, что спо­соб­ство­вало хоро­шей кон­сер­ва­ции орга­ни­че­ских тка­ней»[xlii].

| i | ii | iii | iv | v | vi |vii | viii | ix | x | xi | xii | xiii | xiv | xv | xvi | xvii | 3 | 4 | 4a |

---