Стела Раймонди

Послание Врат Солнца, § 5. Драконы Чавин-де-Уантара, продолжение

Монолиты, продолжение

Стела Раймонди

Фото 1[i]. Стела Раймонди в музейной экспозиции (2004)

Это монолит был обнаружен в 1840 г. Тимотео Эспиносой (Timoteo Espinoza), жителем деревни Чавина, когда он перекапывал поле неподалеку от Кастильо. Эспиноса взял монолит домой, поместил на своем дворе и использовал как стол, повернув стороной с рельефами к земле. В 1860 г. итальянский путешественник, географ и натуралист граф Антонио Раймонди (Antonio Raimondi) посетил Чавин-де-Уантар и увидел стелу, которая привела его в восхищение. В 1873 г. Раймонди опубликовал книгу, в которой очень высоко отозвался о стеле и призвал хранить ее в Национальном музее. «Она сама по себе драгоценный памятник, – писал он о стеле, – который должен быть сохранен с величайшей заботой в Национальном музее, потому что он дает точное представление о большом развитии, которое получили символизм, рисование и искусство обработки камня у древних индейцев»[ii]. Приняв к сведению рекомендацию Раймонди, правительство Перу приказало передать монолит в Лиму, где он стал известен как стела Раймонди (1873). В настоящее время он находится в Национальном музее археологии, антропологии и истории Перу.

Фото 2[iii]. Фрагмент стелы Раймонди. Фото 3[iv]. Абрис стелы по Ричарду Бургеру (Burger R.L. Chavin and the Origins of Andean Civilization. London: Thames and Hudson, 1995)

Стела Раймонди изготовлена из цельного куска темного диорита. Она имеет, по сведениям Э. Дэникена, 1,75 м в высоту, 73 см в ширину и 17 см в толщину[v]. Резьба расположена только на одной стороне. На ней изображен верховный бог чавинцев эпохи Нового храма.

Фото 4[vi]. Крупный план лица божества

По общему мнению, на стеле вырезан Бог с двумя жезлами, образ которого появлялся на артефактах Андского мира в течение 2000 лет. Однако о том, черты какого животного свойственны этому божеству, как и в случае с Лансоном, ведутся споры.

«Каждый археолог, с которым я консультировался, – отмечает Эрих фон Дэникен, – выдвигает свою собственную гипотезу относительно смысла изображений на этом уникальном произведении искусства.

Одни видят в них ягуаролюдей со стилизованными головами богов, другие – головы хищных людей в скипетрах, третьи – головы и тела змей, четвертые говорят о причудливых головных украшениях с расположенными друг над другом ртами и свисающими языками или же, наконец, о человеческих фигурах со звериными головами в обрамлении венца лучей. Разумеется, даже на изображении воплощения бога-творца Виракочи присутствуют маска и звериная шерсть. В специальной литературе я отыскал в общей сложности двадцать шесть различных толкований рельефов стелы Раймонди»[vii].

Сам же Э. Дэникен склонен видеть на стеле Раймонди машину:

«Немец Вольфганг Фолькродт, доктор технических наук, взглянул на эту загадку по-новому. В своей книге «Это было совершенно другое» он проанализировал стелу Раймонди с точки зрения инженерного искусства. Результат получился ошеломляющим. Сделанные им выводы имели гораздо более глубокий смысл, нежели все предыдущие версии. Доктор Фолькродт увидел в изображениях на стеле не головы ягуаров, не скипетры, не змей, не прочие фантасмагории, а котельную установку для производства пара»[viii].

Наиболее распространено суждение о том, что божество имеет черты кошачьих[ix]. Но Захария Ситчин утверждает, что у него морда быка. Он пишет:

«Древний художник вырезал на этой семифутовой (2,13 м) гранитной колонне изображение бога, держащего в каждой руке какое-то оружие (некоторые специалисты считают, что это молнии). Тело и конечности бога в целом можно считать антропоморфными, но его лицо озадачило ученых. Оно не является изображением (в том числе стилизованным) какого-либо местного животного, а, скорее, представляет собой представление художника о так называемом мифологическом животном, о котором автор резьбы слышал, но которого никогда не видел.

На наш взгляд, лицо изображенного на колонне бога – это морда быка, никогда не водившегося в Южной Америке, но неизменно присутствовавшего в мифологии и иконографии Ближнего Востока. Примечательно, что это было «культовое животное» Адада – его горные владения в Малой Азии до сих пор носят название гор Таурус» [x].

Однако я скорее соглашусь с Лисардо Таверой, который считает, что стела изображает главное божество Чавина в эпоху Нового Храма, которое является «центром всего, вокруг чего вращается вселенная»[xi].

Таким образом, спектр мнений о том, на кого же похож верховный бог Чавин-де-Уантара, изображенный на монолите Лансон и на стеле Раймонди, широк. Но почему-то никого не интересует, что же представляют собой его жезлы, показанные на стеле Раймонди. А это важно, коли сия стела подарила нам прототип самого известного бога с жезлами в Андском мире – Бога Врат Солнца Тиауанако. Поразительно, но я не увидела на них ни одной узнаваемой фигуры. В основном жезлы составляют прямые линии, заканчивающиеся завитком, и только на их вершине располагается фигура из трех остроконечных листков, собранных в раскрытый веер с завитками по бокам снизу. Кстати, она организована по принципу иконки цветка Инки. Но, быть может, изначально и было задумано, чтобы жезлы не имели никаких ассоциативных связей со знакомыми предметами, а воспринимались на уровне ощущений. Тогда такое решение можно считать гениальным, поскольку на уровне ощущений жезлы – это столбы чистой энергии.

По словам Джона Роу, стела принадлежит к позднему этапу развития Чавина, современного некоторым из фаз керамики Паракаса (около 200 г. до н.э.). Считается, что она была выставлена в основной части Нового храма для публичного почитания паломниками, которые прибывали из всех частей Андского мира. Напротив, монолит Лансон был спрятан в подземной галерее Старого храма, куда могли входить только знать и священники[xii].