Керамика

Посла­ние Врат Солнца,§ 5. Дра­коны Чавин-де-Уантара,  про­дол­же­ние

Фото 1. Бутыль ручка-стремя: акро­бат. Купис­нике. Худо­же­ствен­ный музей Лимы[i]

Кера­мика

Фото 2. На выставке в Музее архео­ло­гии и антро­по­ло­гии Сан-Маркоса, посвя­щен­ной Гале­рее при­но­ше­ний[ii]

Бόль­шая часть чавин­ской кера­мики была обна­ру­жена архео­ло­гами из Уни­вер­си­тета Сан-Маркоса в Гале­рее при­но­ше­ний, кото­рая нахо­дится под Атри­умом Лан­сона.  Уче­ные уни­вер­си­тета счи­тают, что вме­сте с дру­гими пред­ме­тами, сде­лан­ными из камня и кости, кера­мика была исполь­зо­вана во время риту­а­лов, кото­рые про­во­ди­лись по слу­чаю окон­ча­ния стро­и­тель­ства Атри­ума Лан­сона и Круг­лой пло­щади, а затем сло­жена в девять «келий» этой под­зем­ной гале­реи. Вход в нее потом был закрыт. Кера­мика, вопреки мне­нию неко­то­рых иссле­до­ва­те­лей, была поме­щена в хра­ни­лище целой, не раз­би­той, как это было при­нято в более позд­ние вре­мена, напри­мер, в эпоху куль­туры Уари. Это под­твер­ждает сни­мок рас­ко­пок, кото­рый можно видеть на фото 2 с выставки, посвя­щен­ной Гале­рее при­но­ше­ний и ее открытию.

Фото 3. На выставке в Музее архео­ло­гии и антро­по­ло­гии Сан-Маркоса, посвя­щен­ной Гале­рее при­но­ше­ний[iii]

Кол­лек­ция Гале­реи при­но­ше­ний отли­ча­ется не только боль­шим коли­че­ством объ­ек­тов, но и тем, что она вклю­чает в себя кера­мику раз­лич­ных форм, цве­тов и обра­зов. В вит­ри­нах выставки (фото 3) пред­став­лены не только наи­бо­лее типич­ные для Чавина сосуды с верх­ней частью в виде стре­мени и поэтому полу­чив­шие назва­ние «сосуд горлышко-стремя» (англ. stirrup-spout vessel), или бутыль ручка-стремя (исп. botella asa estribo), но и гораздо менее рас­про­стра­нен­ные сосуды без ручек раз­ной кон­фи­гу­ра­ции, а также чаши.

Фото 4. Кера­ми­че­ские чаши. Наци­о­наль­ный музей Чавин-де-Уантара (2008)[iv]

Это раз­но­об­ра­зие, по мне­нию уче­ных уни­вер­си­тета, ясно ука­зы­вает, что кол­лек­ция гале­реи не несет на себе еди­ного кера­ми­че­ского стиля, но содер­жит пред­меты, кото­рые кон­крет­ными спо­со­бами выра­жают веро­ва­ния раз­лич­ных чело­ве­че­ских групп[v].

Фото 5. Бутыли ручка-стремя в Наци­о­наль­ном музее Чавин-де-Уантара (2013)[vi]

Вполне воз­можно, что сосуды, поме­щен­ные в гале­рею, были сде­ланы раз­ными гон­ча­рами или груп­пами гон­ча­ров, кото­рые при их созда­нии осно­вы­ва­лись на своих куль­тур­ных тра­ди­циях. Архео­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния выявили несколько таких «сти­лей гон­ча­ров». Раз­лич­ные ана­лизы пока­зали, что мно­гие сосуды при­были из обла­стей, весьма отда­лен­ных от Чавин-де-Уантара[vii].

Фото 6. Кера­мика в Наци­о­наль­ном музее Чавин-де-Уантара (2013)[viii]

Галина Ершова харак­те­ри­зует собра­ние гон­чар­ных изде­лий из Гале­реи при­но­ше­ний как «наи­бо­лее пол­ную и изу­ми­тель­ную кол­лек­цию кера­мики Чавина из всех извест­ных до сих пор»[ix].

Фото 7. Кера­ми­че­ская скульп­тура. Наци­о­наль­ный музей Чавин-де-Уантара (2013)[x]

Кера­мика Гале­реи при­но­ше­ний выстав­лена в Наци­о­наль­ном музее Чавин-де-Уантара и Музее архео­ло­гии и антро­по­ло­гии Сан-Маркоса Лимы. Среди сосу­дов раз­ной кон­фи­гу­ра­ции в Наци­о­наль­ном музее Чавин-де-Уантара экс­по­ни­ру­ются также кера­ми­че­ские скульп­туры, изоб­ра­жа­ю­щие людей, но с раз­ной сте­пе­нью реа­ли­стич­но­сти (напри­мер, фото 7 – 9).

Фото 8 и 9. Кера­ми­че­ская ста­ту­этка. Наци­о­наль­ный музей Чавин-де-Уантара

Вер­ши­ной искус­ства Чавина я счи­таю сосуд, засня­тый на фото 10 – 13. Подроб­ные све­де­ния о нем отсут­ствуют, поэтому будем счи­тать, что он также был най­ден в Гале­рее при­но­ше­ний. Известно, что сосуд отно­сят к стилю Купис­нике, кото­рый отли­ча­ется сво­ими осо­бенно слож­ными алле­го­ри­ями (см., напри­мер, фото 1). Его скульп­тур­ная ком­по­зи­ция  мно­го­зна­чи­тельна и непо­сти­жима. Суще­ствует еще один сосуд, пред­став­ля­ю­щий это же образ (фото[xi] слева). Но по уровню испол­не­ния он не идет ни в какое срав­не­ние с сосу­дом из музея Чавин-де-Уантара. И, тем не менее, копия, пусть и пло­хая, гово­рит о том, что образ, вопло­щен­ный в сосуде, выра­жает не фан­та­зию одного един­ствен­ного худож­ника, а некую рели­ги­оз­ную догму.

Изоб­ра­жает ли скульп­тура боже­ство? Вряд ли. Слиш­ком уны­лая поза для боже­ства. Чело­века? Непо­хоже. Стопы, и осо­бенно кисти рук, не чело­ве­че­ские. Ручки и ножки коро­тень­кие. Тельце тол­стень­кое. Кто это – ребе­нок? Дитя богов?

  Фото 10[xii] и 11[xiii]. Кера­ми­че­ский сосуд. Стиль: Купис­нике. Наци­о­наль­ный музей Чавин-де-Уантара

У суще­ства сильно дефор­ми­ро­ван­ная огром­ная голова. Она слиш­ком тяжела для шеи, и суще­ство под­дер­жи­вает ее руками. Лицо у него на затылке. Оно пред­став­ля­ется мас­кой, поскольку отде­лено от головы чет­кой линией. Маска как бы вдав­лена в голову. Осо­бенно это заметно в обла­сти соеди­не­ния лба маски с двумя выпук­ло­стями головы, кото­рые раз­де­лены цилин­дри­че­ской выем­кой. Она, навер­ное, была гнез­дом для какого-то свя­щен­ного пред­мета. Впе­чат­ле­ние маски уси­ли­вают нари­со­ван­ные глаза с рес­ни­цами и бро­вями, напо­ми­на­ю­щими змей, как у Улы­ба­ю­ще­гося бога. Не сразу пони­ма­ешь, что они нари­со­ваны под щелоч­ками закры­тых насто­я­щих глаз. Лицо имеет очень пра­виль­ные черты, кото­рые не могут быть свой­ственны такому суще­ству. Это еще более уси­ли­вает ощу­ще­ние того, что оно – живая маска.

Мне видится в скульп­туре еще непол­но­цен­ное дитя богов, у кото­рого нет сво­его лица и своей воли. Оно пока­зано в состо­я­нии мисти­че­ского транса, когда в него все­ля­ется чужой разум и чужая воля. Смысл изоб­ра­жен­ного, веро­ятно, был при­зван рас­крыть гра­ви­ро­ван­ный орна­мент на спине и ногах суще­ства, но его посла­ние мы понять вряд ли сможем.

Фото 12[xiv] и 13[xv]

На сним­ках (фото 12 и 13), кото­рые попали ко мне позже пер­вых двух, видно, что горло у чело­века пере­ре­зано. В руке его нож. Сле­до­ва­тельно, чело­век сам сде­лал это. В откры­той ране раз­ли­чимы тру­бочки. Одной из них может быть тра­хея. А чем явля­ются две дру­гие, пере­ре­зан­ные? Уж не био­ро­бот ли он?

Фото 13а и 13b. Антро­по­морф­ный сосуд ручка-стремя. Коричнево-серая лоще­ная кера­мика, рас­пи­сан­ная крас­ной крас­кой. Высота 28 см. Куль­тура: Купис­нике. 900 – 400 гг. до н.э. Кол­лек­ция доко­лум­бо­вого искус­ства Барбье–Мюллера (Barbier-Mueller)[xva]

Близ­ким по стилю и смыс­ло­вой нагрузке видится мне сосуд Купис­нике, пока­зан­ный на фото 13а и 13b.

  Фото 14[xvi] – 16[xvii]. Кера­ми­че­ский сосуд. Высота 19,1 см, ширина 12,7 см. Худо­же­ствен­ный музей Уол­терса, Бал­ти­мор, США

Связь с темой, кото­рая пере­дана в опи­сан­ной скульп­туре, я вижу в фигурке сосуда из Худо­же­ствен­ного музея Уол­терса (фото 14 – 16). Она будто бы изоб­ра­жает голень­кого ребенка с боль­шой дефор­ми­ро­ван­ной голо­вой, кото­рую он тоже под­дер­жи­вает руками. Но его лицо, хотя и мало напо­ми­нает маску, в обла­сти лба и скул также четко раз­гра­ни­чено с голо­вой и кажется вдав­лен­ным в нее. Глаза его огромны.

Фото 17. Антро­по­морф­ная бутыль ручка-стремя. Высота: 24 см. Мате­риал: кера­мика. Период: 700 – 400 гг. до н.э. Чилий­ский музей доко­лум­бо­вого искус­ства[xviii]

Очень боль­шой голо­вой с вытя­ну­тым чере­пом обла­дает и чело­ве­чек с тще­душ­ным тель­цем и тонень­кими руч­ками и нож­ками. Он вылеп­лен на ручке сосуда из Чилий­ского музея доко­лум­бо­вого искус­ства (фото 17). Кажется, что чело­ве­чек под­пи­рает голову руками. Его голов­ной убор кону­со­об­раз­ной формы состав­лен из полос. Может быть, это – тюр­бан из ленты, кото­рый, будучи сфор­ми­ро­ван несколько по-другому, стал так харак­те­рен для Паракаса?

Воз­можно, пере­чис­лен­ные кера­ми­че­ские изоб­ра­же­ния гово­рят о боже­ствен­ном смысле дефор­ма­ции головы, кото­рая суще­ство­вала у жите­лей Чавин-де-Уантара и народа, обос­но­вав­ше­гося в этих местах еще до воз­ник­но­ве­ния цере­мо­ни­аль­ного ком­плекса. Вот, что пишет об этом Г. Ершова:

«…Сле­дует вспом­нить о пеще­рах, нахо­дя­щихся непо­да­леку от озера Лау­ри­коча на высоте 4000 м, у исто­ков реки Мара­ньон. То есть в тех самых местах, где нахо­ди­лись свя­щен­ные для чавин­цев дев­ствен­ные воды лед­ни­ков. В этих пеще­рах были обна­ру­жены сто­янки древ­них охот­ни­ков на оленя, ламу и гуа­нако. Посе­ле­ния отно­сятся к VIII – II тыся­че­ле­тиям до н.э., их суще­ство­ва­ние пре­кра­ти­лось при­мерно в то же время, когда стали появ­ляться пер­вые чавин­ские цен­тры. О жите­лях Лау­ри­кочи мы пока знаем не так уж и много: они вели полу­осед­лый образ жизни, помимо сезон­ной охоты зани­ма­лись еще и соби­ра­тель­ством. Зато там же, в пеще­рах, сохра­ни­лось 11 покой­ни­ков, бла­го­даря кото­рым нам стало известно, что эти перу­ан­ские горцы прак­ти­ко­вали искус­ствен­ные череп­ные деформации!

Череп­ные дефор­ма­ции прак­ти­ко­ва­лись и у чавин­цев. Суще­ствуют раз­ные изме­не­ния формы головы. В Чавине пред­по­чи­тали лобно-затылочное сдав­ли­ва­ние черепа… Если бы мы знали, зачем древ­ние народы во мно­гих частях света так мучили своих детей, то смогли бы рас­суж­дать о воз­мож­ной связи между перу­ан­ской куль­ту­рой Чавин и мек­си­кан­ской куль­ту­рой Тла­тилко, как это делают неко­то­рые иссле­до­ва­тели. Но пока можно только гадать о смысле этой стран­ной тра­ди­ции. Можно пред­по­ло­жить, что, дефор­ми­руя череп, люди пыта­ются упо­до­биться тому или иному тотем­ному живот­ному, покро­ви­телю сво­его рода. Тогда изме­не­ние формы головы имеет куль­ту­ро­ло­ги­че­ское или рели­ги­оз­ное объ­яс­не­ние. Но в послед­нее время все больше иссле­до­ва­те­лей скло­ня­ются к ней­ро­фи­зио­ло­ги­че­ской версии.

Изме­не­ние формы черепа ока­зы­вает вли­я­ние и на раз­лич­ные обла­сти коры голов­ного мозга, что спо­соб­ствует раз­ви­тию (или подав­ле­нию) опре­де­лен­ных при­зна­ков и навы­ков чело­века»[xix].

Однако вер­немся к гон­чар­ным изделиям.

Уни­каль­ность кера­мики из Гале­реи при­но­ше­ний состоит в том, что она не явля­ется погре­баль­ным при­да­ным, тогда как почти все гон­чар­ные изде­лия, хра­ня­щи­еся в музеях мира, были най­дены в захо­ро­не­ниях. Так, боль­шая часть чавин­ской кера­мики  была обна­ру­жена в гроб­ни­цах знати в долине Купис­нике (Cupisnique) на Север­ном побе­ре­жье Перу. Правда, не все уче­ные отно­сят ее к чавин­ской куль­туре. Неко­то­рые из них выде­ляют Купис­нике в отдель­ную архео­ло­ги­че­скую куль­туру. Часть уче­ных отож­деств­ляет ее с чавин­ской куль­ту­рой, а дру­гие счи­тают Купис­нике пред­ше­ствен­ни­цей куль­туры Чавина. Поэтом в пери­о­ди­за­ции Купис­нике нет един­ства. Куль­туру дати­руют 1500 – 1000, 1200 – 500 или 1000 – 200 гг. до н.э.

Фото 18[xx]. Архео­ло­ги­че­ские сайты, свя­зан­ные с куль­ту­рой Чавина

Много чавин­ской кера­мики было обна­ру­жено и в захо­ро­не­нии в долине Хеке­те­пеке (Jequetepeque), кото­рая нахо­дится также на Север­ном побе­ре­жье. Оно назы­ва­ется Тембла­де­рой (Tembladera). Как и Купис­нике, Тембла­деру ино­гда выде­ляют в отдель­ную куль­туру. Гон­чар­ные изде­лия, но в мень­ших коли­че­ствах, содер­жали и дру­гие архео­ло­ги­че­ские сайты, кото­рые отно­сят к чавин­ской куль­туре. На карте (фото 18) они поме­чены крас­ным треугольником.

Фото 19 и 20. Сосуды чавин­ской куль­туры. Копии. Экс­по­наты одного из мос­ков­ских музеев[xxi]. (По всей види­мо­сти, име­ется в виду Госу­дар­ствен­ный музей изоб­ра­зи­тель­ных искусств им. Пуш­кина, где до недав­него вре­мени были выстав­лены копии доко­лум­бо­вой кера­мики Латин­ской Америки.)

При отсут­ствии пись­мен­но­сти изоб­ра­же­ния на кера­мике в Анд­ском мире явля­ются ее заме­ной. Но бόль­шая часть кера­мики Чавина по срав­не­нию с гон­чар­ными изде­ли­ями дру­гих анд­ских куль­тур несет на себе мини­мум инфор­ма­ции. Сосу­дов, рас­пи­сан­ных фигу­рами людей или живот­ных, как, напри­мер, те, что пока­заны на фото 19 и 20, мало, и они не сопро­вож­да­ются подроб­ной систе­мой сим­во­лов, кото­рые скла­ды­ва­ются в посла­ние, как на сосу­дах Пара­каса, Наски или Уари. То же можно ска­зать и о скульп­тур­ных сосу­дах. Типич­ная кера­мика чавин­ской куль­туры в основ­ном моно­хром­ная. Не гово­рит ли это о том, что на опре­де­лен­ном этапе циви­ли­за­ция Чавина обла­дала письменностью?

  Фото 21. Кера­ми­че­ский сосуд горлышко-стремя с орна­мен­том из завит­ков. Чавин­ский стиль. Высота 18,4 см, диа­метр 16,2 см. Дал­лас­ский музей искусства, Дал­лас, Техас, США[xxii]. Фото 22. Кера­ми­че­ский сосуд. Высота 20,96 см, ширина 15,88 см. Худо­же­ствен­ный музей Уол­терса[xxiii]

Нередко кера­мика выпол­нена так, чтобы казаться сде­лан­ной из камня. При этом дости­га­ется иллю­зия резьбы в тех­нике баре­льефа (фото 21) или гра­ви­ро­ва­ния (фото 22). Есть сосуды, где создана иллю­зия работы по металлу. При­ме­ром может слу­жить бутыль гор­лышко–стремя из Худо­же­ствен­ного музея Уол­терса (см. фото 14 – 16). На ней соче­та­ние мато­вых и бле­стя­щих фак­тур дает ощу­ще­ние, что «метал­ли­че­ская» поверх­ность в неко­то­рых местах стала поли­ро­ван­ной в резуль­тате того, что к сосуду часто при­ка­са­лись руками (часто поль­зо­ва­лись). Бутыли, засня­тые на фото 23 и 24 и др., сде­ланы под золото.

Фото 23. Бутыль ручка-стремя. Высота: 28,1 см. Мате­риал: кера­мика. Стиль: Тембла­дера, Чавин­ский гори­зонт. 700 – 400 гг. до н.э. Чилий­ский музей доко­лум­бо­вого искус­ства[xxiv]. Фото 24. Бутыль ручка-стремя: человек-кошачье. Высота: 20,4 см. Мате­риал: кера­мика. Стиль: Тембла­дера, Чавин­ский гори­зонт. Чилий­ский музей доко­лум­бо­вого искус­ства[xxv]

 

---